— Раб рабов Сигизмунд — коварен! — кинул тот и повернул голову к дьяку Посольского приказа: — Передай.
Маршалка растерялся, поняв, что у Ивана Грозного в руках основание для такого смелого оскорбления короля Сигизмунда. Надлежало бы, круто развернувшись, покинуть Тронный зал, но Шимкович беспрекословно принял отпечатанный на станке документ и покорно выслушал чеканные слова великого князя Московского, как в Польше именовали государя всей Русской земли.
— Почитав и поразмыслив, известишь нас, готов ли ты к переговорам от имени Сигизмунда. Если готов, вот с ними станешь разговоры разговаривать.
Переговоры вообще бы даже не стоило затевать, однако Иван Грозный, уже наставив и дьяка Посольского приказа и Малюту Скуратова на то, чтобы переговоры окончились ничем, хотел знать, при каких условиях Сигизмунд согласится стать ему зятем и какое приданое даст за свою сестру. Возможно, в будущем сведения эти пригодятся, дабы попрекать польского короля в неумеренности и жадности.
Губа у Сигизмунда — не дура. За мир и сватовство он потребовал отдать Великий Новгород, Псков, всю землю Северскую и Смоленск. Приданое же определялось более чем нищенское.
Сватовство сорвалось. Война в Ливонии началась с новой силой — всё словно в угоду Малюте Скуратову. Дальнейшее теперь зависело только от него самого: изберёт ли он любовь или не откажется от вожделенного.
«Поговорю с княжной, тогда и определюсь».
Разговор состоялся удивительно короткий и настолько откровенный, что даже ошарашил Малюту Скуратова. Она первой пошла на откровенность:
— Я полюбила тебя. Горячо. Безмерно. Ты утонешь в моей любви. Клянусь.
Слова не робкой девы, а видавший виды женщины. Но, может, на Востоке подобное принято? А что она ответит на заманчивое предложение?
— Ты мне тоже люба. Но я подданный своего государя, его верный слуга, и обязан заботиться о его благе. Он — вдовец. Он ищет невесту. Я уверен, если он увидит тебя, ему больше никакая не будет нужна.
Засветились неудержимой радостью карие очи девы, вспыхнули румянцем щёки, а губки, и без того алые, стали ещё ярче, ещё привлекательней.
Вот тебе и любовь?! Куда делась?!
— Я не перестану любить тебя, — справившись с внезапно навалившейся радостью, заговорила княжна. — Став царицей, я найду возможность поделить счастье любви и с тобой, мой ненаглядный.
Ясней ясного. Нечего голову морочить и теребить душу, тем более что такая царица — именно то, что нужно. С ней со временем обо всём можно будет договориться. Её руками убрать путающихся под ногами.
