Конечно же, шофёр везёт нас в отель. Я сижу на заднем сидении очень прямо, не смея сказать ни одного слова. И украдкой рискую бросить тот или иной взгляд на потрясающе выглядевшего мужчину, сидящего на моей стороне. Он подпирает своим локтём подлокотник, его совершенно выбритая щека лежит на руке. У романиста небольшой прямой нос, весьма светлая кожа и чудесные чёрные волосы, которые падают локонами вокруг его лица. У меня большое желание прикоснуться к нему. Я задаюсь вопросом, какого цвета у него глаза. Фултон также наблюдает за мной, его уголки рта подрагивают в улыбке.
— Где вы выучили французский? — спрашиваю я Фултона, чтобы нарушить неловкую тишину.
— В Университете в Нью-Йорке. Потом я приезжал в Париж, чтобы три года изучать историю искусства в школе Лувра.
— Это всё объясняет!
— Да, некоторые вещи могут объясняться совсем просто.
— Это предложение имеет тайный смысл?
— Я пишу романы о тайных посланиях. Вот.
— Ах! — смущённо вырывается у меня.
— Вы читали мои романы?
Я краснею как помидор. По инициативе Адель я прямо сейчас приступила к "Мирине", другие его книги я ещё не читала. Как мне сейчас выйти из этого положения?
— Естественно вы не обязаны читать мои книги. Я не упрекаю вас из-за этого.
— Всё же, всё же, я их прочитала. Они мне понравились. Они очень интересные.
Он тихо смеётся.
— Вы плохо лжёте, мадемуазель. Но вы в высшей степени любезны.
Я на самом деле глупее, чем разрешено полицией! Что он сейчас обо мне думает?
Сержусь на себя саму, и молчу, пока мы не прибываем в отель. Из "Ягуара" я рассматриваю пейзаж, который на обратном пути кажется более экзотическим.
Через час мы достигаем отеля "Мерис" на Rue de Rivoli [1] . Как только "Ягуар" останавливается, я тут же открываю дверь и выскакиваю из машины. Дворецкий, который выходит одновременно со мной, озадаченно за этим наблюдает. Слишком поздно мне становится ясно, что я должна была ждать, пока он не откроет мне дверь. Давид Фултон выходит с моей стороны, потому что на его стороне затрудненное уличное движение по улице Риволи.
— Как нетерпеливо, мадемуазель Марс, как пылко!
— Я... к этому не привыкла..., — извиняюсь я перед водителем и чувствую, как снова краснею.
Один из коридорных забирает "Ягуар", другой подхватывает багаж. Я сопровождаю господина Фултона и его водителя, которые направляются к входу в отель под аркадой. Я смотрю в землю под ногами, на которой мозаикой выложено название отеля. Эта роскошь стесняет меня, и я неожиданно вспоминаю, что на моей юбке пятно. Я останавливаюсь в тот момент, когда писатель открывает входную дверь.
