— В Ялту дорогу знаете?
— Конечно.
— Сколько часов езды?
— Часа два. Можно и за час, если нервы не сдадут на поворотах. Дорога — сказка.
Споряну помолчал, посмотрел ещё раз на бушующее море, глубоко вздохнул и сказал нетерпеливо:
— В Ялту, только побыстрее…
— Есть в Ялту, — отозвался шофёр, набирая скорость.
Временами Споряну казалось, что машина летит по воздуху. На крутых поворотах он невольно хватался за переднее сидение. Шофёр ехал лихо, как умеют водить машины только шофёры Крыма и Кавказа. Вскоре они подъехали к Ялте. Споряну занял номер в гостинице, привёл себя в порядок и вышел на набережную. Пройдя квартала два по направлению к санаторию, в котором отдыхала Зина Кремлёва, он услышал позади себя знакомый голос:
— Тоня!..
Споряну обернулся. По асфальту набережной к нему бежала Зина.
— Ты откуда, Тоня? А я тогда целый день ждала тебя на аэродроме. Передумала кто его знает что…
— Здравствуй, Зиночка!.. Я знал, что ты волнуешься. Но предупредить никак не мог. Наш самолёт приземлился на учебном поле. Оттуда автобусом нас увезли, минуя аэровокзал.
— Я знаю, Тоня…
— Откуда? Разве ты видела нас?
— Нет, не видела. Мне по дороге один гражданин рассказал, что ваш самолёт приземлился на другом поле.
— Какой гражданин? Откуда он знает о нашем приезде?
— Он говорил, что был рядом, и добавил, что если тот, кого я жду, прилетел спецрейсом, то он уже уехал на автобусе.
— Болтун это какой-то, — резко сказал Споряну и взял Зину под руку.
— Я каждый день встречаю его на улице и даже заметила, что он наблюдает за мной с балкона, расположенного против моей комнаты.
Они прошли вдоль набережной до самого конца, свернули в переулок и скрылись за поворотом улицы, идущей к парку. В гостиницу Споряну возвратился поздно, позвонил Владимиру Петровичу в Симферополь, сообщил свой адрес и лёг в постель.
Он долго ворочался, курил и то думал о болтливом мужчине в сером плаще, то с беспокойством ждал звонка или телеграммы. Вставал, выходил на балкон, прислушивался к ворчливой песне морского прибоя, ложился в постель, и снова его мысли переносились то к Зине, то в Коктебель, то в ангар учебного отряда.
— Когда-нибудь должен же утихнуть ветер, — сказал он громко и повернулся лицом к стене.
Отяжелевшие веки начали медленно смеживаться, и через несколько минут в комнате наступила тишина, нарушаемая только дыханием беспокойно спавшего человека.
Долго не спала в эту ночь и Зина Кремлёва. Ей казалось, что человек в сером плаще следит за ней. Она напряжённо прислушивалась к шорохам за окном, вскакивала при каждом новом звуке, долетавшем с улицы.
