— Могу ли я дождаться кого-нибудь из друзей, чтобы меня отвезли домой? — спрашиваю я в надежде на чудо.
Офицер смотрит на меня, а потом поднимает взгляд на моих глумящихся одноклассников. Он очень глубоко вздыхает с измотанным видом.
— Роуз, поверь мне, когда я скажу, что ты не захочешь здесь болтаться. Не думаю, что твои друзья очень тобой довольны, — говорит он, качая головой, словно ему не верилось, что я сделала больше, чем могут мои одноклассники. — В понедельник тебе будет непросто. — Он взглянул на балкон и махнул своей дубинкой, заставляя их заткнуться на несколько секунд. — Давай, садись. Осторожно, не ударься головой.
Я ныряю на заднее сиденье машины, сжав руки перед собой, как будто офицер Вебстер действительно надел на них наручники. Он садится вперед и включает рацию, чтобы сообщить в участок, куда он направляется. Перед тем, как тронуться с места, он поворачивается и обращается ко мне через железную решетку, которая должна удерживать меня, чтобы я не причинила ему вреда:
— Ты хоть веселилась, пока твоя подруга не напилась чуть не до смерти?
Не знаю, какой должен быть ответ. Возможно, «Нет, офицер, я ужасно проводила время, потому что мой друг принес презервативы, думая, что я займусь с ним сексом». А может: «Офицер, я не помню ничего, что было до моего звонка в 911 и социального самоубийства». Или: «Да, офицер, все было потрясающе, потому что меня поцеловал чей-то парень, и это был лучший первый поцелуй, о котором можно только мечтать, и хоть я и не знаю, поцелуемся ли мы еще или его девушка придушит меня своими черно-золотыми помпонами, в любом случае, оно того стоило».
Пока мы едем обратно в Юнион, мне снова интересно — неужели старшая школа именно такой и должна быть. Кажется, что все вокруг отлично проводят время, пьют, ходят на свидания, занимаются сексом и их чуть не арестовывают. Но каким-то образом я всегда оказываюсь на неправильной стороне уравнения. Хотя сегодня у меня был первый поцелуй, но это же не тот первый поцелуй, который должен быть с твоим парнем — или с кем-то, кто свободен и может стать твоим парнем? И разве не положено быть в экстазе после первого поцелуя вместо того, чтобы переживать, что девушка этого парня собирается тебя избить? И разве не положено упиваться случившимся, а не звонить в 911, потому что думаешь, что твоя подруга умирает?
Может, все из-за меня. Может, я не умею веселиться. Трейси всегда говорит, что мне нужно стать более свободной. Но я не хочу раздеваться на глазах у половины школы, не хочу, чтобы мне в глотку заливали полную воронку водки. Не хочу, чтобы дьяволицы-чирлидеры заставляли меня делать ужасные вещи, не хочу иметь парня-придурка, который будет заставлять меня заняться сексом, и возможно, будет мне изменять.
