Тилль
От Мельхиора я выходила в смешанных чувствах и в глубокой задумчивости. Так и эдак тасовала факты и вопросы темного, пытаясь понять, все ли я ему сказала или нет и что из того, что я не сказала, он понял самостоятельно. Но вскоре уже разозлилась на себя и решительно направилась в госпиталь. Лучше я буду думать о чем-нибудь полезном, в чем понимаю гораздо больше, чем в расследованиях. Ну или по меньшей мере в чем у меня есть шанс разобраться и даже обязанность это сделать.
При большой силе и наличии солидного практического опыта целителем я была достаточно посредственным: не хватало системы и фундаментальных познаний. В тех случаях, когда я выезжала на сырой силе, профессионал мог сработать проще и с куда меньшими затратами энергии.
В бесконечно далекие сейчас времена моей юности женщины не часто выбирали для себя стезю мага. Нельзя сказать, что волшебницы порицались обществом или презирались, но они казались… странными. Женщины вполне сознательно предпочитали заниматься другими, чисто женскими вещами. Однако при наличии достаточно сильного дара глупо и опасно не уметь им пользоваться, а уж целительству учили всех девочек при наличии даже мизерного таланта.
Я оказалась обладательницей редкого по силе сдвоенного дара жизни и смерти и должна была стать одной из черных целителей — магов, способных не просто лечить, но буквально возвращать из-за Грани.
Проблема состояла в том, что я не хотела быть целителем, я хотела стать боевым магом и доказать всем и каждому, что могу достигнуть успехов на этой исконно мужской стезе. И со свойственным горячей юности упорством начала развивать только одну грань собственного дара — ту, которая могла приблизить меня к идеалу. Сложную, запутанную, многогранную и опасную магию смерти.
Родители слишком любили своих дочерей и потакали нам во всех глупостях, так что они не возражали против подобного пути. Наверное, полагали, что со временем я наиграюсь и поумнею. Может, так и случилось бы, но мама попалась на клык бешеному кабану, ей не успели помочь, и отец ушел вслед за ней. Если бы мы были маленькими и не могли о себе позаботиться, чувство ответственности, наверное, удержало бы его среди живых, но сестры уже выросли и стали взрослыми семейными женщинами, а я… тоже считала себя взрослой, сильной и самостоятельной волшебницей. Правда, на практике оказалась отчаянной трусихой, потому что сбежала при первом же вызове моей самостоятельности.
