К этому времени Аякс почти пожалел, что бросил учебу на отделении психологии.
- В тебе два разных человека. Хороший Дин и плохой Дин. Хороший Дин - это подкаблучник, жополиз и слабак, которого я знаю с нашей первой встречи. Но сегодня вечером плохой Дин, наконец, вытащил голову из песка, жует табак и кастерит свою жену. И кто катализатор? Я, расспрашивающий тебя подробности твоего прошлого. Ты скучаешь по своему прошлому, и твоя неспособность вернуть его и вызывает эти проявления.
Хороший Дин, плохой Дин... Дин подумал об этом и, как следствие, разволновался.
- Но я ненавижу свое прошлое. Оно вызывает у меня отвращение.
- Возможно, это то, во что ты веришь сознательно, но мы говорим о подсознательном, это разные вещи. Об этом мы говорили вчера, о рамках. О социальных рамках, средовых рамках, рамках, основанных на опыте, а потом еще обо всех потенциальных контр-рамках.
Аякс казался сосредоточенным и собранным, что было для него необычно. Очевидно, часть его прошлого тоже возвращалась. Студенческие интересы, которые он позже бросил, став неряшливым рассыльщиком конвертов.
- Мы говорим о фрейдистских механизмах отрицания, несистематизированных причинных параметрах спроса, и ярко выраженной личностной транспозиции.
Дин исподлобья посмотрел на него, явно раздраженный.
- Не хочу слушать эту заумную болтовню на тему психологии. - Он сплюнул табачный сок на плюшевый бежевый ковер. - Я просто хочу знать, почему я внезапно оказался в такой жопе.
Аякс в шоке уставился на несмываемое пятно на ковре.
- Именно это я и пытаюсь тебе рассказать!
- Отлично. И что в итоге?
- Как я уже сказал. Тебе нужно сходить к "мозгоправу". Но в то же время, возможно, тебе потребуется терапия более доступного рода.
- Это какая?
- Выпить еще пива, - Аякс посоветовал лучшее из своего клинического опыта.
- Неплохая мысль. - Дин двинулся вслед за Аяксом из спальни, но перед уходом бросил взгляд на их с Дафной свадебное фото в рамке.
И плюнул в него табачным соком.
В наш современный век понятие порядочности утратило свою чистоту даже в американской глубинке, на родине тяжелого труда, честного доллара и яблочного пирога - в таких городах, как Де-Смет, шт. Южная Дакота. В действительности, даже здесь, это самое понятие было грязнее, чем трусы Вавилонской Блудницы. На смену утрачивающим значение принципам Американской трудовой этики пришли пособия. На смену немногочисленным мудрым старушкам, сидящим на крыльце в креслах-качалках, пришли зарешеченные окна. Исчез всеобщий идеал, что честность - лучшая политика. Его сменили лаборатории по производству "мета" и домашнее насилие. И даже некогда привлекательный городок Де-Смет превратился в область интересов Джерри Спрингера
