Быстрый и свободный: неистовые крайности минимизации налогов
«Правила есть правила, но правила нужно нарушать». Эти слова из статьи в Guardian, опубликованной в марте 2004 года, принадлежат не активисту движения антиглобалистов в маске. Нет, они взяты из интервью с партнером (по налогам на предприятие) Moore Stephens – крупнейшей бухгалтерской фирмы. Комментируя налоговые предложения в бюджет Великобритании, он сказал, что «независимо от законодательства, бухгалтеры и юристы найдут лазейку». Столкнувшись с подобным подстрекательством к преступлению, Moore Stephens спешно отстранилась от комментариев своего партнера, но на самом деле сфера минимизации налогов не одно десятилетие подрывает государственную налоговую систему, считая, что получению прибыли ничто не должно мешать.
Транснациональная бухгалтерская и консультационная фирма KPMG олицетворяет это высокомерное и пагубное отношение. Корпоративная культура ее налогового отдела была вскрыта следственной комиссией Сената США, которая обнаружила внутреннюю переписку, электронную почту и другую корреспонденцию бухгалтерских организаций в 2003 году. В одном электронном письме Грег Ритчи, старший налоговый советник KPMG, сообщал Джефу Стейну, главе налоговой практики компании, о том, что даже если официальные органы предпримут какие-либо действия против налоговой стратегии KPMG, предназначенной для состоятельных клиентов, потенциальный доход от сделок с ними превысит любые судебные штрафы. «В среднем одна сделка, – отмечал Ричти, – принесет компании прибыль в 360000 долларов, а заявим мы максимум о 31000». Другой внутренний документ содержал предупреждение о том, что если компании придется подчиниться нормативным требованиям Налогового управления в том, что касается регистрации «налоговых убежищ», KPMG «не может конкурировать на товарных рынках с льготными налогами». Эти открытия о характере принципов деятельности сферы минимизации налогов привели к составлению доклада Сената о том, что старшее должностное лицо в KPMG «сознательно, целенаправленно и умышленно нарушало федеральный закон об укрывательстве налогов».[42]
Журналисты тоже сыграли свою роль в поддержке этой бизнес-культуры. Они не осудили минимизацию налогов, игнорируя ее социальные и экономические последствия, и пользовались терминологией налоговиков («товары с льготным налогообложением», «снижение налоговых рисков», «активная защита капитала» и «оптимизация налогов»), описывая эту сферу деятельности. Оффшорная работа в Джерси показала мне, что четкой грани между уклонением от налогов и минимизацией не существует. Оффшорная финансовая сфера сознательно не замечает другую коррумпированную или неэтичную деятельность, такую, как торговля оружием, «комиссионные», переведенные на оффшорные счета за помощь в заключении крупных сделок, и внутренние торговые операции, проведенные через оффшорные компании, чтобы скрыть личности торговцев. Сложные юридические структуры и лабиринты транзакций между различными оффшорными юрисдикциями используются для того, чтобы запутать следы, кроме того, расследованию мешают номинальные руководители и безразличие органов надзора. Один официальный представитель британского Управления по расследованию крупных финансовых махинаций сказал: «Налоговые гавани во многом похожи на центры приема заказов. Я наблюдал транзакции, при которых все решения принимаются в Лондоне, а заказ поступает в налоговые гавани. Мой опыт показывает, что в итоге мы получаем только препятствие законному расследованию».
