Эти деньги затем переправлялись в секретные оффшорные тресты и компании, расположенные в различных налоговых гаванях, включая Гонконг, Лондон, Сингапур и Нью-Йорк. Капитал инвестировался в землю, недвижимость и фондовый рынок на пике активности, а потери от последующего спада достигали сотен миллионов долларов. Большая часть этих средств была безвозвратно утеряна в лабиринте оффшорного инвестиционного механизма, и в 1986 году Bank Negara был вынужден приостановить торговую деятельность 24 крупнейших депозитных кооперативов, чтобы не утратить окончательное доверие к банковской системе Малайзии.
[32]Нехватка защиты инвестора не удивила меня, так как многие директора этих депозитных кооперативов были известными бизнесменами Малайзии, связанными с политическими партиями правящей коалиции. Однако меня удивил тот факт, что в течение многих лет никто из вовлеченных финансовых посредников, включая банки, юридические фирмы, бухгалтеров и аудиторов, не усомнился в незаконности переводов этих денег в оффшорные налоговые гавани и не сообщил об этом. И не я один обратил внимание на такую непрофессиональность. Многие эксперты по отмыванию денег отметили, что схемы для перевода денег, полученных в результате убийств, продажи наркотиков и терактов, – это те же финансовые сети, созданные западными банками и юридическими фирмами десятилетия назад для облегчения незаконного вывоза капитала и уклонения от налогов. Когда Осама бен Ладен язвительно заявил в 2001 году, что финансы Аль Каиды в полной безопасности, и США не удастся их заморозить, он намекал на то, что использует «трещины в финансовой системе Запада… изъяны, которые стали для нее смертельной петлей».[33]
Сначала я все-таки пытался понять, как деньги из депозитных кооперативов могли вывозиться из страны, но обнаружил, что это невозможно. Оффшорные тресты не зарегистрированы, поэтому нельзя определить, кто за ними стоит. Столкнувшись с этой непреодолимой стеной секретности, я был вынужден сдаться. Я предупредил официальных лиц Малайзии о проблемах, которые мне удалось обнаружить, и порекомендовал усилить закон о кооперативах, чтобы решить их. А мой интерес уже был направлен на более важный вопрос о том, как прекратить отток «грязных денег» из развивающихся стран в западную банковскую систему.
После завершения своего задания в Малайзии я принял серьезное решение. Я вернусь в Джерси, чтобы выяснить, как действуют оффшорные финансовые системы. На это было непросто решиться, так как мне предстояло бросить свою карьеру в области экономики развивающихся стран и заняться тем, к чему я относился с большим подозрением. Я также понимал, что какими бы ни были мои личные взгляды на сущность этой работы и налоговые гавани, я не мог позволить себе выйти из-под прикрытия ни на минуту. В подобных обстоятельствах поездка домой в Джерси была тяжелым решением, и, честно говоря, я этого очень боялся.
