Саша втиснулся в угол сиденья, прикрыл глаза и стал думать: что же он скажет Ниночке и что она ему ответит, а будет реветь — и говорить не буду, хотя через месячишко можно и звякнуть…
Ровно! Ниночка уже не стояла — она металась по станции подобно разьяренной тигрице. Вот паразит! Вот скотина-то! Люди кругом гуляют, мороженое едят, целуются… С блондинами в черной коже. Чтоб ему пусто было! Ну разве можно быть такой идиоткой?! Мужики козлы, а бабы — зоофилки. Ботаник недоделанный — замуж еще собиралась! Стервь, вот он кто. Ящерица в очках! Да провались ты пропадом со своим Интернетом! Попадись на глаза мне еще раз — изуродую, как бог черепаху! Нет, надо же так жестоко обмануться в лучших чувствах, блин! Вот напьюсь с горя джину с тоником — будет знать. Что Вы хотели? ЧТО?! Давешний прыщавый юноша в джинсе мялся перед Ниночкой, не поднимая глаз:
— Вот, понимаете, ко мне девушка не пришла, а розу жалко. Вы тут тоже давно стоите, грустная такая. Возьмите! — юноша сунул ей в руки цветок и поспешно смылся.
Ниночка, офигев на мгновение, посмотрела на подарок — так не бывает. Просто не может быть. Ей редко дарили цветы, причем как правило такие чахлые тепличные гвоздики цвета крови с молоком, что ставить их в вазу казалось надругательством над благородным фарфором. А эта роза — даже в цветочном киоске, где Ниночка подрабатывала в прошлое лето, такие красавицы попадались раза два, не больше. Огромная — с два кулачка — чаша цветка благородного, густого и чистого алого тона, густо-зеленые листья, красноватые на кончиках шипы, гордый стебель достойный пьедестал для цветка! А запах… Ниночка потерлась лицом о бархатистые лепестки, вдыхая божественный аромат. Какая прелесть… Нет, для посрамления царицы Савской не нужно даже распускать косы — увидев такую розу в руках у другой женщины, бедняжка Балкис просто лопнула бы на месте! Ниночка потянулась с наслаждением, расправила занемевшие плечики, горделиво (как малышка с новой куклой в песочнице) огляделась вокруг… и увидела милого Сашу, будто в первый раз встретила.
Он разлаписто шел в ее сторону из дальнего края зала. Сутулый, полноватый, небритый. Ботинки нечищеные, джинсы нестираные, волосы сальные висят. На плече облезлая сумка, лицо жеваное, глазки бегают таркаканами из духовки… И ЭТО называется ОН! Ну, знаете ли!
— Здравствуй, дорогая, давно ждешь? — Саша потянулся поцеловвать в щечку подругу.
— (Пивом вонючим несет изо рта! И зубы ему чинить надо! Верхние.) — Здравствуй, Саша. Давно хотела тебе сказать… В глазах Ниночки вдруг заплясали бесята, губы растянулись в улыбке — очень нехорошей, надо сказать…
