Аппарат раскалился и теперь снова был вишнево-красным, выше двенадцати футов он подняться уже не мог, хотя и развернулся вертикально вверх. Внутри него что-то зазвенело - от этого громкого, пронзительно дребезжащего звука у Нельсона свело зубы. Он продолжал стрелять как заведенный. Неожиданно звон смолк. Нельсон прекратил огонь. Глиннис выстрелила, но промахнулась, потому что аппарат спустился на фут ниже. Мгновение робот не двигался. Он погиб, не издав ни звука, с глухим стуком упал на землю, и сразу же вокруг него вспыхнула трава.
От стрельбы в лесу начался настоящий пожар. По ту сторону поляны гудели охваченные пламенем деревья. Нельсон не стал проверять, что случилось с роботом, - времени не было. Он схватил Глиннис и потащил назад к тропинке, по которой они пришли. Глиннис спотыкалась - ей было не оторвать глаз от робота.
- Идем же! - нетерпеливо крикнул он.
Еще не совсем придя в себя, она все-таки побежала, куда он ее тащил. Ветра почти не было, но огонь разгорался. Они неслись как сумасшедшие, пока в изнеможении не свалились на землю. Когда легкие перестали болеть при дыхании, Нельсон обернулся и увидел, что дым далеко. Им удалось убежать от огня, но пожар отрезал им пути к спасению. С мрачной уверенностью Нельсон знал, что огонь привлечет внимание.
Он рискнул отдохнуть совсем немного и вскоре сказал:
- Пора идти.
- Не знаю, смогу ли, - ответила Глиннис.
- Другого выхода нет. Если мы останемся здесь, нас схватят.
Времени на еду не было. С роботом они столкнулись около полудня и с тех пор шли целый день, стараясь как можно дальше отойти от того места, где он был сбит. Нельсон чувствовал, что движется оцепенело, как слепой, не замечая ничего вокруг, - вперед, только вперед. Уже давно слышался шум приближающегося поискового аппарата, но он не сразу дошел до его сознания.
Нельсон развернулся, выхватив пистолет, и в ту же секунду его охватила паника, которой он боялся поддаться весь день. Робот летел над деревьями, позади них, но Нельсон увидел, что он слишком высоко. С горечью Нельсон поборол в себе желание выстрелить во что бы то ни стало. Огромным усилием воли он заставил себя вложить пистолет в кобуру.
- Что же нам делать? - спросила Глиннис с еле заметной дрожью в голосе.
- Ничего, - сказал Нельсон и вдруг почти в ярости закричал: - Ни черта мы сделать не можем!
Они повернулись и бросились вперед, надеясь найти какое-нибудь укрытие и спрятаться там от аппарата. Страх и ярость придали Нельсону силу, какой он и сам от себя не ожидал. Он все бежал, увлекая за собой Глиннис, зная, что она, так же как и он, бежит, несмотря на острую боль в горле и легких и судороги в ногах. Нельсон думал только об одном - войти в Мавзолей не пленником, а предводителем восставших.
