Старик почти поддался. Почти.
– Одна неделя. А потом говоришь Скаю, что хочешь обратно свою камеру. Скай – справедливый человек. Он все вернет. Может, попросит взамен дар. Одна женщина чистила ему сапоги, чтобы вернуть свою камеру. Сделаешь то, что скажет Скай, и он будет справедлив.
В Шале закипела ярость:
– Через неделю меня уже здесь не будет. Мне нужно мое оборудование, и нужно сейчас. И я не собираюсь начищать чьи бы то ни было сапоги. Я собираюсь вызвать полицию.
– Это земля индейцев. Полиция здесь ничего не значит. Но ты ведь знаешь об этом, не так ли?
Она знала. Но приступы гнева способствовали забыванию подобных вещей, а один такой приступ как раз сейчас был в самом разгаре. Иначе зачем еще Шала бодалась бы с людьми, с которыми ей необходимо сотрудничать ради успеха дела? Но было уже слишком поздно. Потом она все исправит, но сейчас ей нужна камера.
– Слушайте, я не собираюсь чистить чью-то обувь…
– Значит, недостаточно сильно хочешь свою камеру. – Рэдфут развернулся, собираясь уйти.
Шала окликнула его по имени, надеясь, что правильно его запомнила:
– Прошу вас. Мне она действительно нужна. – Старик обернулся, и Шала могла поклясться, что в его выцветших серых глазах плескалось сочувствие. – Пожалуйста, – повторила она.
– Женщина, ты сбиваешь с толку. Ты, кажется, милая девочка, но не соблюдаешь правила. Говоришь, что не фотографировала, но Скай не лжет. Говоришь, что хочешь вернуть свою камеру, но отказываешь работать, чтобы получить ее обратно. Надеюсь, я не ошибся в тебе, Голубые Глаза.
Голубые глаза? Не ошибся в чем? Старик говорил как индейское печенье с предсказанием, и Шала подозревала, что это часть представления.
– Это моя вещь, и я не должна работать, чтобы ее вернуть.
Горячий ветер взметнул его седые волосы.
– Вся эта земля была нашей, а теперь белые люди злятся, что мы не платим налоги за небольшой клочок, который нам оставили.
Шала моргнула. Каким образом ее камеру приравняли к нарушению древнего мирного договора? Она знала, что не сможет победить в споре – не с Рэдфутом, – но не в ее правилах было сдаваться.
– Слушайте…
– Тебе нужно научиться соблюдать правила, Голубые Глаза. Уверен, Скай тебя научит. – Качая головой, Рэдфут ушел.
Шала повернулась к подростку, который позвал всех четверых старейшин поговорить с ней. Он стоял, прислонившись к кассе, и, разинув рот, глазел на буфера чужачки. Потом поднял взгляд к ее лицу, но Шала уже заметила, какой произвела эффект. Она послала парнишке кокетливую улыбку, надеясь получить то, что ей нужно:
