. В спорном вопросе о спасительном значении закона Павел, по Гал 2:3–5, нимало не уступил еще на Апостольском соборе в Иерусалиме, а потому отказался от обрезания Тита. Уже двукратная «анафема» в первых стихах Послания к Галатам (1:8 сл.) показывает, что он и в будущем не думал отступать от своей позиции ни на шаг.
Но действительно ли Петр, Варнава и другие иудеохристиане собирались вновь вводить в какой-либо форме обрезание и соблюдение всего обрядового закона у языкохристиан? Для иудеохристианской части общины во главе с Петром ситуация выглядела явно по-иному. Они также имели со своей позиции серьезные основания для того, чтобы вести себя так, как они это делали. На Апостольском соборе «миссионерские территории» «иудеев» и «язычников» были четко разделены, и можно предположить, что введение раздельных трапез было для этих людей данью уважения к тому пониманию ритуальной чистоты, какое имели гости из Иерусалима, а тем самым и к становившейся все более тяжелой ситуации иудеохристиан в святом городе и во всей Иудее. То есть они видели в таком своем поведении акт братской любви к первоцеркви и ее бедственному положению, которое сам Павел незадолго до того выразительно описал в дошедшем до нас Первом Послании к Фессалоникийцам (2:14 сл.) >{195}. Как ни парадоксально, разделение трапез служило, с их точки зрения, сохранению церковного общения между Иерусалимом и Антиохией, которое находилось под угрозой ввиду гонения в Иерусалиме, а тем самым, вообще между палестинскими иудеохристианами и антиохийскими языкохристианами. Они не хотели требовать от иудеохристианских гостей из святого города, чтобы те отказывались от своей еврейской идентичности в языческой Антиохии. Даже Павел несколько лет спустя скажет о своем миссионерском служении: «Для иудеев я стал как иудей, чтобы приобрести иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона ― как чуждый закона, ― не будучи чужд закона пред Богом (…), чтобы приобрести чуждых закона (…) Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» >{196}. К тому же в начале т. н. «второго путешествия», непосредственно после Апостольского собора, но еще до конфликта в Антиохии, он сам обрезал в Листре Тимофея, рожденного от смешанного брака (мать-еврейка и отец-язычник), чтобы не закрывать себе пути для проповеди в синагогах >{197}.
С другой стороны, Петр и Варнава вовсе не сделались в результате этого инцидента «проповедниками обрезания» (ср. Гал 5:11). Мы не знаем, был ли обрезан в продолжение конфликта в Антиохии хотя бы один из тамошних языкохристиан. Павел говорит в 2:11 слл. только об отказе от
