После длительного затишья возобновились военные действия. Какое-то время битва проходила на площади, достаточно далеко от моей улицы. Однако жители квартала в ней, вероятно, участвовали. Немногие, два или три, быть может. Я видел одного в сумерках с перевязанной головой. Однажды днем, обедая в ресторанчике, увидел другого — он пришел с карабином на плече. Большинство клиентов не обратили на него внимания и продолжали обедать. Но некоторые собрались возле него у стойки. Он заказал анисовый ликер. Подошедшие сделали то же самое. Он пришел с поля сражения. Разговаривал громко. На него смотрели, его с почтением слушали. Он объяснял, почему принимает во всем этом участие, и эти объяснения показались мне резонными. Я ведь тоже не был в ладах с этим миром. Он говорил об обществе. И много жестикулировал. Был возбужден, и чем больше говорил, тем больше возбуждался. Окружавшие его пятеро мужчин и женщина одобрительно кивали головами. Женщина, маленькая, худая, нервная, смуглая и черноволосая, поддакивала, что с этим нужно кончать.
— К счастью, есть еще мужчины! — кричала она, поворачиваясь к людям за столиками.
Те или не слышали ее, или делали вид, что не слышат. Среди собравшихся у стойки выделялись двое рабочих в спецовках. Двое других, среднего возраста, были, вероятно, мелкими служащими. Один из них сражался в рядах участников революции, как я понял — в Сардинии. Пятый, маленький старичок с седой бородкой, в молодости был анархистом. Он говорил, что нельзя позволять такое.
— В мое время, — повторял он, — в мое время…
— Да, — подтверждал человек с карабином, — теперь или никогда.
— Это им дадут понять.
— Нужны перемены, — заявил один из рабочих и одним глотком допил оставшийся ликер.
Хозяин ресторанчика предложил им всем еще по одной порции, они не отказались.
— Так не может больше продолжаться! — воскликнул человек с карабином.
Я тоже думал, что так больше продолжаться не может.
— С такими парнями, как вы… — начал один из служащих.
— Надо идти до конца, — призывал анархист. — Мне бы ваши годы!
— Страна бездельников… — продолжал человек с карабином.
— По горло уже сыты, — поддержала женщина.
— Да, по-другому не скажешь… Они заслуживают только презрения.
— Презрения мало.
— С этим нужно кончать.
— Их нужно убрать, — сказал человек с карабином, — так будет лучше для всего мира.
— Истинная правда.
— Наше дело правое, — заверил человек с карабином. — Ответственность тяжела, они это поймут.
