Дейвид Тейлор сдержал раздражение и с любопытством посмотрел на Джин.
— Прошу прощения, но мне не все ясно. И в наши дни разводы — штука неприятная, даже, бывает, грязная. Но пресса ими подолгу не занимается. В вашей ситуации это была явно не очень высокая цена за свободу. И, извините, ни вы сами, ни майор Черил не такие уж знаменитые люди. Не производите вы впечатление и тех, кто очень уж заботится об общественном мнении.
— Дело не в том, старший инспектор. — Джин немного помолчала. — Кто-нибудь из вас помнит Брэдфорда Обина?
Имя показалось старшему инспектору смутно знакомым. Кажется, кто-то из знаменитостей… Кто?.. Это было давно, когда он еще учился в школе. Спортсмен? Герой? Актер?
Но копаться в памяти не было необходимости, потому что сержант Дру внезапно сказал:
— Я его помню, миссис Обин. Летчик-испытатель. Самый известный в стране после второй мировой войны — гордость всего британского самолетостроения. Побил в свое время все рекорды по скорости и высоте полета, завоевал все мыслимые и немыслимые призы. Но потом что-то там случилось, какой-то несчастный случай. Правильно?
Разъяснения сержанта предназначались для старшего инспектора. Он смотрел на Джин и заметил, что при словах «несчастный случай» она вздрогнула. Лицо у нее побледнело, он боялся, что она расплачется, и жалел, что не привел с собой из отдела какую-нибудь женщину.
Но Джин Обин сумела совладать со своими чувствами.
— Да, несчастный случай, — сказала она хриплым голосом. — Дело было так. Брэд очень хотел, чтобы я научилась летать, и сразу, как мы вернулись из свадебного путешествия, стал давать мне уроки. К несчастью, я оказалась плохой ученицей, не чувствовала самолета. В воздухе еще ничего, но рассчитать расстояние до земли при посадке мне не удавалось. Брэд был опытный инструктор и решил в конце концов заставить меня преодолеть страх. В общем, как-то раз мы летели на легком тренировочном самолете с двойным управлением, и он сказал: «Все. Я убираю руки со штурвала. Ты идешь правильно. Садись сама, без помощи».
Джин Обин перевела дух. Она говорила быстро, словно хотела поскорей закончить.
— И конечно же, я разбила самолет. Очень эффектно, как мне сказали позже. Брэд хотел спасти положение, но не успел, да и я держалась за штурвал мертвой хваткой. В общем, я пролежала в больнице две недели — сломала пару ребер и запястье, но вышла оттуда как новая. Брэд же, — она с усилием сглотнула слюну, — стал инвалидом. Переломал себе все, что можно было переломать. У него до сих пор парализованы ноги. Но ум остался ясный: следит за событиями, читает книги, газеты. — Она яростно вскинулась. — Я никогда, слышите, никогда с ним не разведусь. Не могу. Я и так принесла ему много горя. И Том не стал бы разводиться, если бы был риск скандала, затрагивающего мое имя. Ведь Брэд обо всем бы узнал. И Том это понимает. Нет, развод не для нас. Приходится соблюдать внешние приличия.
