— Скоро вас выпишут из госпиталя, вы вернетесь домой и обязательно встретите красивую девушку и снова будете счастливы, как тогда, в Корнуолле. Я уверена в этом, — сказала Гретхен, посмотрев на часы. Она вдруг почувствовала, что говорит фальшиво, неискренне, каким-то чужим голосом, и ей стало стыдно. Но ей надо как можно скорее уходить отсюда.
— Уже очень поздно, Арнольд. Я с удовольствием поболтала с вами, но мне пора… — Она хотела встать, но он крепко сжал ее руку.
— Еще совсем не поздно, мисс Джордах, — сказал Арнольд. — Если быть откровенным, я давно ждал подходящего случая, чтобы поговорить с вами наедине.
— Арнольд, я опаздываю на автобус. Я…
— Мы с Биллом часто говорим о вас. — Арнольд не выпускал ее руки. — И мы решили, в следующую субботу, когда пойдем в увольнительную, пригласить вас погулять вместе с нами и немного развлечься.
— Вы с вашим другом очень любезны, — сухо сказала Гретхен. И этот тон ей давался с трудом. — Но по субботам обычно я ужасно занята.
— Мы, конечно, понимаем, что в этом городе девушке неприлично показываться в компании двух чернокожих, — продолжал Арнольд своим ровным тоном, в котором не было ни угрозы, ни злости, — люди здесь к этому не привыкли, к тому же мы простые солдаты…
— Все это не имеет никакого отношения…
— Садитесь на рейс двенадцать тридцать на автобус, следующий до пристани, — продолжал Арнольд, словно и не заметил ее протестов. — Мы приедем туда раньше, дадим старику пять долларов, пусть купит себе бутылку и сходит в кино. Мы привезем что-нибудь вкусненького и приготовим обед для нас троих. С трамвайной остановки повернете налево, пройдете прямо по дороге четверть мили, к самой реке, и увидите дом старика — он один стоит на берегу. Там нет ни души. Никто нам не помешает. Мы прекрасно проведем время.
— Я спешу домой, Арнольд, — громко сказала Гретхен. Она знала, что не закричит, не позовет на помощь, это сделать ей не позволит стыд, но она должна убедить его, что закричит, что способна позвать на помощь.
— Вкусная еда, пара стаканчиков легкого вина, — улыбаясь, продолжал нашептывать Арнольд, не выпуская ее руки. — Мы ведь так давно не были дома, мисс Джордах, не забывайте…
— Я сейчас закричу, — с трудом проговорила Гретхен. Как он себе такое позволяет? Такой вежливый, такой дружелюбный, и вдруг… Она презирала себя за неумение разбираться в людях.
— Мы такого высокого мнения о вас, мисс Джордах, — Билл и я. С того самого дня, когда я впервые вас увидел, я больше ни о ком другом и не могу думать. Билл говорит, что испытывает точно такие же чувства…
