Слейн вытянулся на грубой прохладной простыне. Засыпая, думал; "Он счастливее меня. Он нужен кому-то, хотя бы и индейцам. Впрочем, я не завидую, я радуюсь за него, старого друга Гарри. То есть за доктора, как то... Эдварда Беллингема".
Глава 3.
Они выехали рано утром, провожаемые хозяиномиспанцем, который, видимо, совсем не спал и еще до зари приготовил им завтрак и кофе. Садясь на коня, доктор пожал испанцу руку и протянул несколько серебряных монет. Но хозяин вытаращил негодующе черные глаза, выпятил губы и энергично замотал головой!
- Но-но, сеньор! Я всегда рад вам, но не возьму ни сентаво! Вы мой гость и, по правде говоря, моя реклама. Люди идут в трактир, потому что там часто гостит сеньор доктор.
- Вам не лишними будут несколько монет,- настаивал доктор.
- Вам они тоже не лишни, сеньор. Вы ничего не берете с больных бедняков, а государство не слишком щедро к врачам индейских территорий.
- Ну, я-то не доктор,- вмешался Слейн, вынимая кошелек.
- Вы друг сеньора доктора,-хозяин спрятал руки за спину.-Поезжайте, сеньоры, вам еще долгий путь. И да хранит вас дева Мария!
Низкорослые выносливые индейские кони бодро шагали по камням дороги. Слейн и Богроуф ехали рядом и разговаривали. Доктор рассказывал о быте индейцев, которых хорошо узнал за время врачебной практики в горных селениях. О себе говорил мало и неохотно, больше расспрашивал журналиста о жизни в столице, о течениях в науке, столкновении политических партий и предстоящих выборах в парламент. Слейн, наоборот, весело и охотно болтал обо всех новостях. В редакции он не находил собеседника, с которым мог бы откровенно, без опаски, потолковать о своих мыслях и настроениях.
Тропа вилась среди ущелий, постепенно поднимаясь все выше. Стало совсем прохладно, небо заволоклось облаками, на одежду, на конские спины оседали мелкие капли. Проехали поселок-кучку сложенных из камня и глины хижин. На покатом альпийском лугу паслись кони и овцы, отыскивая скудные клочки травы. Крохотные участки мало-мальски пригодной земли были тщательно возделаны. Встречные горцы приветливо, но с достоинством кланялись - и здесь знали доктора.
Миновали перевал. В тропу влились еще две-три тропинки, стали попадаться следы костров, редкие деревья. Вскоре опять показались отары овец, а затем и поселок. Здесь доктор спешился, отдал поводья Руми и пошел навестить больных. Руми и Слейн подъехали к рощице за селением и остановились подождать доктора. Индеец разостлал под деревьями брезент и жестом пригласил журналиста отдохнуть. Это было блаженством-лечь на спину, вытянуть онемевшие ноги.
