Говорят, в чужих душах не увидеть Света — это не так. Просто слишком мало тех, кто хочет видеть, и еще меньше тех, кто умеет смотреть. В этом экземпляре, несмотря на мрачный вид и неприветливый взгляд, Свет был.
— Как зовут?
Человек не стал молчать, грубить или отпираться, как сделал бы на его месте последний призванный демон из далеких миров. Этот только поднял глаза и твердо ответил:
— Капитан Логор, милорд.
Его голос не дрожал, не хрипел, не заискивал. Хороший голос, правильный. Хрустальный Родник мысленно одобрил, но вслух лишь усмехнулся.
— Капитан? Капитаном ты был в далеком прошлом, мой забавный. Тогда, когда был верным слугой, пока шел дорогой Света. А сейчас ты так, мелкая тварь, ползущая во тьму. Но оставим пустое, лучше ответь своему Владыке, Логор. Ты знаешь, благодаря кому ты стоишь здесь, а не болтаешься на столбе?
Человек напрягся, поджались губы, сошлись к переносице густые брови. Энгелар словил себя на мысли, что наблюдать за внутренней борьбой, происходившей в душе этого капитана, было почти интересно. Почти. Невозможность подойти к коленопреклоненному офицеру, положить руку на его широкое плечо, насмешливо потрепать непокорную, черную как уголь шевелюру, возвращала старого Алифи в скучную реальность.
— Думаю, благодаря Вам, милорд.
Пленник все-таки принял решение. Разумное, предсказуемое, правильное. Скучное. Вот только все надо доводить до конца, а потому Владыка кивнул двум его охранникам, приставленным еще в начале пути Герриком, и усталым жестом приказал им выйти. Мгновение казалось, что они откажутся, ведь еще неделю назад солдаты даже не шелохнулись бы — приказ своего Алифи им был несравнимо важнее просьбы чужого Владыки. Однако, после того, как Энгелар сдал Геррику свой город, разрешив казнить, да виновных, да достойных того, но все-таки своих подданных, отношение советника к пленнику изменилось. Ему стали разрешать чуть больше, присматривать чуть меньше, в конце концов, послушная собака заслуживает награды. Пусть так, но Хрустальный Родник без колебаний оплатил чужими жизнями лишний глоток свободы и не жалел об этом. Потому что все имеет свою цену, а слабому всегда приходится платить больше.
Часовые нахмурились, переглянулись, и, сильнее затянув веревку, которой были связаны руки Логора, все же вышли, Напрасная трата времени, Энгелар не верил в коварство этого офицера, но и вмешиваться не стал. Хотят подстраховаться — пусть, главное, чтобы вышли.
