— О’кей. Передавай привет Эндрю, — отвечает он.
— Обязательно. — Невинная ложь номер два. Я еще не готова сказать ему, что мы с Эндрю расстались. Отец доволен моей личной жизнью не меньше, чем работой; это значит, что он больше не несет ответственность за мое счастье. Тут я ему подыгрываю. В течение многих лет я фанатично придерживаюсь одного неписаного правила: если только это вообще возможно, я забочусь о себе сама. Быть вдовцом довольно тяжело и без дополнительного бремени в виде наличия ребенка.
— Кстати, я собираюсь в воскресенье навестить дедушку Джека. Поедешь со мной?
— Я не могу, Эм. Ты же сама знаешь. Передай ему, что я очень занят. У нас тут сумасшедший дом.
— Передам. — Невинная ложь номер три. Я бы никогда не стала обижать дедушку любимыми оправданиями своего отца.
— Держись за хорошую работу, детка, — говорит он, после чего я слышу короткие гудки.
Выдохшаяся, я сворачиваюсь калачиком под одеялом и смотрю на подоконник, на котором нет ничего, кроме нескольких фотографий. Мы с Эндрю за праздничным столом на моем последнем дне рождения; свечи горят у меня прямо под подбородком, отчего кажется, что мое лицо светится изнутри. Мы с Джесс на свадьбе ее сестры, обе в пурпурных платьях, с размазанным вокруг глаз макияжем. И еще одно маленькое семейное фото: мы трое стоим на ступеньках нашего дома в Коннектикуте. На мне комбинезон «Ош Кош», и я гордо показываю камере свой новый чемоданчик для завтрака «Чудо-Женщина»[8]. В этот день я впервые иду в детский сад и выгляжу при этом бесстрашной. Меня удерживает на месте лишь необходимость подождать секундочку, пока щелкнет фотоаппарат.
Сегодня ночью я оставляю включенным свет в ванной и дважды проверяю, заперта ли входная дверь. Я снова ложусь на середину своей кровати и делаю еще несколько «снежных ангелов». Но похоже, что это совершенно напрасное упражнение, поскольку, сделав движения руками вверх-вниз, я останавливаюсь точно в том же месте, откуда начинала.
— Как живешь? — спрашивает Джесс, когда я перезваниваю ей на следующее утро. Из-за этого слова «живешь» вопрос звучит так, будто кто-то только что умер.
— Хорошо.
— Я переживаю за тебя.
Я представляю себе Джесс на другом конце провода, сидящую на своем рабочем месте за низкими перегородками ярко-розового цвета. Держу пари, что сейчас она вертит телефонный провод в пальцах, скручивая из него фигурки разных животных, как делала это еще в колледже. Хотя на ее визитках написано «графический дизайнер», деньги ей платят за всякие каракули, которые она рисует на компьютере.
