Все засмеялись, кроме Раксбери.
– Чувак, твоя главная проблема состоит в том, что ты не понимаешь шуток, – сказал я Раксбери.
– Не, ну вообще-то я не знаю.
– Тебе надо решить эту проблему, чувак. Ты же не можешь весь день сидеть и курить травку и заниматься всякой фигней.
– Я тоже так думаю.
– Да ничего ты не думаешь! Ты и твой дружбан живете в помойке, денег ни фига нет. Да вытащи ты уже свою голову из своей задницы, чувак.
Я пытался, в своем роде, встряхнуть Раксбери и Криса. Как русская бабушка я думал, что буду бесить их до тех пор, пока они не изменятся. Я их очень любил, они классные парни, но мне было тоскливо видеть, какой кошмарной была их жизнь.
Не прошло и двух недель, как я узнал, что Раксбери покончил с собой. Скорее всего, его самоубийство не было связано со мной и тем нашим разговором. Но тот факт, что мои последние слова, сказанные ему, были насмешкой над его образом жизни, заставил меня очень пожалеть об этом. Последнее, что я сказал своему другу, прежде чем он покончил с собой, это то, что он гребаный неудачник.
Это было огромной ошибкой, и возможно я, тем или иным образом, виноват в произошедшем.
Мне сказали, что он был должен пятьсот баксов кому-то. Он написал об этом в своей предсмертной записке. Сомневаюсь, что он убил себя из-за этого, но я бы с радостью заплатил за него этот долг, лишь бы он остался жив. Я не верю, что жизнь моего друга менее ценна, чем какая-то старая машина.
История 2
Когда я был в институте, в общаге напротив нас, трех парней, жили три девчонки, с которыми мы классно общались. Мы постоянно тусили, то у нас, то у них, отмечали праздники вместе, играли в видео игры, болтали и все такое. Мне сообщили, что одна из них покончила с собой из-за проблем со здоровьем и в личной жизни. Она умерла ни за что, лишив себя жизни.
История 3
Когда я говорю «друзья» на страницах этой книги, я имею в виду молодых людей из одной католической школы возле моего дома, где я вырос. Школу эту давно закрыли. Или людей из моего институтского окружения. Все мои друзья с первого класса стали жертвами наркотиков, буквально все. Я практически единственный выживший, единственный, кто никогда не принимал наркотики.
Забавно, но в школе из-за этого я не был крутым. Я очень рад, что я не крутой.
Русские всегда удивляются, почему американцам разрешено носить оружие. Люди из России, особенно из Англии, после любого массового расстрела спрашивают меня, как мы можем поддерживать право на ношение оружия: «Почему вы, американцы, позволяете убивать друг друга?»
