– Почему ты такой агрессивный, почему ты так одеваешься? – спрашивал «психолог».
– Я не агрессивный, я просто делаю вид, что я такой. У меня очень мало друзей, и когда я слушаю жесткую музыку, я чувствую себя лучше. Я-я-я не знаю, что сказать, люди меня не понимают, родители меня не понимают. Никто меня не понимает.
– А почему тебя не понимают?
– Наверно потому, что я немножко другой, не знаю… Мне трудно общаться с людьми, я стесняюсь и почему-то не могу найти себя друзей.
– Бедняга! Если ты будешь более открытым, то обязательно найдешь друзей.
– Ну может быть и так, но все это сложно. Но я постараюсь!
Никогда в жизни я так много не врал, но надо было спасать себя. Все, что я сказал тогда, было просто повторением того, что я видел по телику в сериалах о подростках. В фильмах, которые показывают по телевизору, всяким придуркам всегда грустно потому, что никто их не понимает или им трудно общаться. Мне легко общаться, просто я не хочу общаться с тем дерьмом, кто стучит на меня полиции просто за музыкальные предпочтения и форму одежды. Представьте его реакцию, если бы я ему такое сказал!
Тогда мне было шестнадцать или семнадцать лет, мой мозг не был достаточно развит, и я, конечно, хотел, чтобы все эти твари вокруг меня сдохли. Я ненавидел почти всех в школе, но я не хотел в тюрьму, и мама всегда говорила, что школа – это короткий отрезок жизни, а потом ты будешь свободен от этих мудаков, и она была права. Поэтому ожидание свободы от школьной жизни удерживало меня от ежедневных драк, оскорблений, преступлений против меня самого и других и т. д. Помимо всего прочего, я рациональный человек, и провести всю жизнь за решеткой, потому что ты решил отомстить какому-то наркоману, представлялось мне неразумным.
В конце концов ложь сработала! Последняя сессия с психологом или психиатром, фиг знает, кто он на самом деле, завершилась диагнозом «здоров» (то есть я нормальный с обычным психологическим состоянием). В лобби здания было кафе, где делали омлеты. Они были такие вкусные, с сыром внутри. Поскольку это была последняя встреча с психологом, я попросил у мамы купить мне омлет. Она согласилась, и мы поели. Это был самый лучший омлет в моей жизни, потому что я знал, что теперь я свободен, мои мозг и душа будут жить, я победил систему.
Это был самый вкусный омлет в моей жизни, потому что в нем был сыр и мое освобождение от зомбирования антидепрессантами… или еще чем-нибудь похуже.
