— Да, можно так считать. Были знакомы. Я был в дальнем выходе под начальством Алекса Звары.
— В Сильфонте? Бывшей дронийской базе?
— Да, и там же встретил мою жену. Будущую жену. Так что, она тоже видела Алекса.
— Видела?
— Разговаривала. И даже нюхала, — вмешалась Стерёга.
— Выход был неудачен. Погибла целая колонна людей.
— Беженцев. Ну да, людей, — поправился Филимонов после того, как супруга ткнула его в бок острым локтем. — Комиссия не нашла в действиях Алекса… Алекса Звары грубых ошибок или умысла, нас не наказали.
— Наградили?
— Не наказали.
— И в этой истории, как мне удалось построить гипотезу, присутствовали спартанцы и хиванцы. Действовавшие совместно?
— Хиванец. Один хиванец. О нём я и хотел вам рассказать. Мы так поняли, что вы за этим и приехали.
— Да-да, конечно, обязательно вас послушаю, но можно ещё один дополнительный вопрос? Алекс Звара вывез из Сильфонта мальчика-беженца Ника, сделал его своим братом, а он оказался шпионом Улья и был разоблачён и казнён.
— Мы слышали об этом, но только слышали. Никто из нас Зваров после выхода не видел. Ужасно, но что поделать? Никто не подумал бы, что восьмилетний мальчик — шпион.
— Хиванцы практиковали засылку детей к противникам, чтобы те вырастали, встраивались в общество и вредили. Но шпионом оказался и сам Алекс, его казнили вместе с его названным братом.
— Да, и об этом мы тоже знаем. Но в чём ваш вопрос-то? Пока вы не спрашиваете, а повторяете известные вещи.
Историк облизнул губы. От чего-то они пересохли, несмотря на обильное питьё. Руки парня слегка дрожали. Чувствовалось, что он подходит к главному.
— Вы не думаете, что это была судебная ошибка?
— Нет, разведка не ошибается. К тому же, как говорилось в материалах дела, раскрытых обществу, братья Звара способствовали тяжёлому поражению на юге, когда погибли десятки кадетов.
— Времена меняются, некоторые дела пересматриваются задним числом, и видно, что разведка не всегда была безгрешна.
— Чушь! — Филимонов был раздражён намёком на халтуру его бывшей организации. — Вредная чушь! Не знаю, зачем это делают. Наверное, взятки, пора полиции заняться этими «разоблачителями», — последнее слово старик произнёс с максимально возможным презрением. — Разведка не ошибается.
— Послушайте, господин Каратов, — вновь вступила в разговор Стерёга. — Вы явно хотите нам что-то сказать, но при этом бродите вокруг да около. Я была дронийкой и беженкой из Сильфонта и могу выбрать для вас другой язык, если обычная вежливость вам не доступна. Короче, чубзик, спикай что надо или проваливай отседа!
