— Давайте познакомимся (щёлк). Я вас знаю давно, но (щёлк) заочно (щёлк). Вам стала известна моя (щёлк) фамилия (щёлк), но недавно (щёлк, щёлк, щёлк). Я — Андреев.
— Сволочь! — выдохнула Стерёга. Бывший кадет, а теперь явно не последний человек в полиции Русенты только улыбнулся в ответ и защёлкал в ускоренном темпе.
— Что вы от нас хотите? Я лояльный гражданин Русенты, историк, у меня есть влиятельные родственники в столице, — к тайной радости, Кондратий не боялся. Он ненавидел мерзавца, ставшего причиной неприятностей братьев Звара.
— Лояльный гражданин не указывает Ексу неверный пункт назначения своего полёта за границу. Влиятельные родственники изгонят из семьи отступника, нарушившего законы Русенты.
— Вы не ответили на первый вопрос.
— Какой? (щёлк, щёлк, щёлк).
— Что вы от нас хотите? Зачем вы прилетели сюда с большим отрядом? Вы боитесь, что мы найдём доказательства и опровергнем вашу ложь про югопортский бой?
— (Щёлк). Опровергнуть мои достоверные (щёлк) показания о преступниках Звара у вас не (щёлк) выйдет. Вы не сможете ничего опубликовать.
— У нас демократия. Я обращусь…
— Да-да, у нас демократия. И полный кибернетический контроль за мыслями. Граждане с радостью голосуют за тех, кого им укажет Екс, и могут пользоваться всеми свободами, которые Екс им предоставит. В данный конкретный момент предоставит (щёлк).
— Почему вы просто не задержали нас в Островграде? — Филимонову слова давались с трудом. Стрела, поразившая разведчика, отравленной не была, но рана вышла неприятной, а медпомощь полицейские оказали в самом минимальном объёме, только бы пришёл в сознание, мог говорить и не помер ранее, чем прикажет Андреев.
— Мы пытались (щёлк). Но не успели.
— Досадно?
— Не скрою, я был (щёлк) разочарован.
— И всё-таки, что вы от нас хотите? — Кондратий настойчиво возвращался к основному вопросу.
— От вас? Да ничего! Подготовим последние мелочи и закончим дело (щёлк).
— Э-э-э… что вы имеете в виду?
— Казним вас как изменников, — Андреев мило и широко улыбнулся. — Ваш Капитанов сморчок пнул ногой меня сюда, в колено. Было жутко больно, невыносимо. А ещё больнее было идти пешком к базе. До ювенилизации я оставался калекой, доктора не смогли ничего сделать. В новых жизнях я намеренно просил оставлять колено таким.
— Зачем? Чтобы отомстить? Но кому? Алекс и Ник Звара были казнены.
— Вот именно! — подтвердил Андреев неприятный для пленников факт. Семечки кончились, говорил он с меньшими паузами. — Поэтому мстить я собирался тем, кто попытается обелить малолетних мерзавцев.
