Вот почему, забегая вперед, мы позволим себе сказать, что тоталитаризм — та существенная черта фашистской диктатуры и фашистского государства, полно и всеохватывающе выражающая их политическую природу, которая обязательно должна присутствовать в характеристике фашизма. Тогда определение Коминтерна представило бы фашизм как тоталитарную диктатуру финансового капитала, его самой реакционной и агрессивной части. Именно как тоталитарную не военную, не авторитетную, а тоталитарную диктатуру. Что представляет собой тоталитарная диктатура и тоталитарное фашистское государство — это тема следующего раздела.
3. Понятие тоталитарного государства
О тоталитарном государстве впервые заговорили сами создатели фашизма. Перечисляя три главных условия существования корпоративной системы, Муссолини ставил наличие тоталитарного государства на второе место после однопартийной системы. Он характеризует тоталитарное государство как «государство, поглощающее... всю энергию, все интересы и все надежды народа» (10—37).
Пауль Ритгербуш. один из теоретиков национал-социализма, решительно выступая против «плюралистического многопартийного государства» западной демократии, дает следующую формулировку: «... тоталитарным государством является такое государство, с помощью которого одна партия или одна идеология поднялись до степени тотальности и предъявили претензии на исключительность в политическом строительстве национальной жизни...
Тоталитарное государство является принципиальным нарушением представлений о релятивизме, согласно которым всякая партия содержит одну только относительную истину» (101—61 и 62).
О тоталитарных государствах неоднократно говорил и немецкий посол в Лондоне фон Дирксен. С этим термином он отождествляет фашистскую Италию и национал-социалистскую Германию (39—110, 115, 308, 420).
И, наконец, А. Шпеер, министр вооружений в правительстве Гитлера, в своих показаниях на Нюрнбергском процессе подчеркивал, что тоталитарное государство стало важнейшей причиной катастрофы, постигшей немецкий народ. «Огромная опасность, заключающаяся в тоталитарной системе, стала, однако, совсем очевидной лишь в момент, когда мы приближались к концу... Разрешите мне сформулировать это следующим образом: к концу существования этой системы стало совершенно очевидным, какую огромную опасность таят в себе подобные системы, даже если отбросим в сторону «фюрерство». Таким образом, сочетание Гитлера с этой системой привело к ужасающей катастрофе в мире» (99—48).
