Кэти уставилась на свои руки, безвольно лежащие на коленях. Рамон совмещал все, о чем женщина может только мечтать: он был интеллигентным, утонченным, он был идеальным любовником. Он любил ее. Только его не было.
Он был не тем, чем хотел казаться. Она не знала, почему так чувствовала, но это ощущение не покидало ее.
Рамон остановил машину Рафаэля около входа в большой магазин и вышел. Эдуардо тоже открыл дверцу:
– Я пойду с тобой. Габриэла просила купить молока.
– Что? – рассеянно спросил Рамон.
– Я сказал… – Эдуардо гневно потряс головой. – Ничего. Ты не слышал ни слова из того, что я говорил в течение всего утра. Подготовка к свадьбе плохо влияет на твой слух, друг мой.
– Я не женюсь, – зловеще сказал Рамон и, оставив изумленного Эдуардо, рывком открыл дверь и вошел в магазин.
По сравнению с жарой снаружи в магазине было прохладно. Не обращая внимания на нерешительный взгляд Эдуардо, а также на десяток посетителей, которые уставились на него с жадным любопытством, Рамон выбрал несколько сигар, затем отнес их на прилавок, где двое продавцов ожидали покупателей. Эдуардо поставил бидон с молоком рядом с сигарами Рамона и сказал низким голосом:
– Ты шутишь?
Рамон взглянул на него:
– Нет, не шучу.
Милая невысокая пуэрто-риканская девушка, ожидающая огромную женщину, которая выбирала фартук, увидела Рамона, и ее лицо просветлело. Она попросила другого продавца, мужчину среднего возраста, проследить за уплатой и шагнула к Рамону и Эдуардо.
– Вы меня помните? Меня зовут Мария Рамерез. Я еще носила косички, когда была совсем маленькой, а вы дергали меня за них и говорили, что я стану хорошенькой, когда вырасту.
– Я оказался прав, – с усилием улыбнувшись, сказал Рамон.
– А теперь я помолвлена с Хуаном Вега, – сказала она.
Все еще улыбаясь, она достала из-под стойки большой сверток, завернутый в белую бумагу и перевязанный лентой.
– Это полотенца, которые сеньорита Конелли заказывала для вас. Вы их захватите?
– Конечно, – отрывисто произнес Рамон.
Засунув руку в задний карман джинсов, он достал свой бумажник и взглянул на приклеенный чек.
– Ты взяла деньги только за сигары, Мария. Сколько за полотенца?
– Сеньорита Конелли уже уплатила за них своей кредитной карточкой, – заверила она его.
Рамон попытался терпеливо возразить:
– Это, должно быть, ошибка.
– Ошибка? – повторила Мария. – Не думаю, но давайте посмотрим.
Она перерезала ленту и рывком развернула белую бумагу. Груда мягких, пушистых красных и черных полотенец высыпалась на стойку. Рамон почувствовал, как жители деревни незаметно столпились вокруг, чтобы получше разглядеть содержимое тюка.
