– Конечно, нравятся.
Без десяти четыре Габриэла остановила машину перед маленьким домом падре Грегорио. Он располагался на восточной стороне деревенской площади, прямо напротив церкви.
Кэти взяла сумочку с сиденья, нервно улыбнулась Габриэле и выскользнула из машины.
– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я подождала тебя? – спросила ее Габриэла.
– Конечно, – сказала Кэти. – Отсюда недалеко до вашего дома, я вернусь пешком. У меня будет еще уйма времени переодеться и проведать Рамона.
Кэти неохотно поднялась к двери. Она задержалась, чтобы разгладить юбку. Она была одета в спортивного покроя платье пастельно-зеленого цвета. Затем провела дрожащей рукой по светло-золотистым волосам, которые собрала в мягкий узел. Она надеялась, что выглядит очень строго и вместе с тем красиво, но чувствовала себя нервозно.
Пожилая экономка открыла дверь и пригласила войти в дом. Следуя за ней в темный холл, Кэти ощущала себя осужденной, поднимающейся на гильотину. А чего она, собственно, психует? Подумаешь, деревенский диктатор!
Падре Грегорио встал при ее появлении. Он был худее и ниже ростом, чем ей показалось вчера вечером. Как ни абсурдно, но это ее утешило, хотя было понятно, что они не собираются вступать в кулачный бой. Священник указал на кресло напротив себя и сел сам.
Какое-то время они разглядывали друг друга с вежливой осторожностью, затем он предложил:
– Может быть, вы хотите кофе?
– Спасибо, нет, – ответила Кэти с твердой учтивостью. – У меня мало свободного времени.
Что не нужно было этого говорить, Кэти поняла, когда его густые брови сошлись на переносице.
– Не сомневаюсь, что вам необходимо переделать много дел, – кратко заметил священник.
– Не для себя, – торопливо объяснила Кэти, чтобы достичь перемирия, – для Рамона.
К ее безмерному облегчению, падре Грегорио принял ее предложение о перемирии. Его твердые губы расслабились в каком-то подобии улыбки, когда он кивнул своей седой головой:
– Рамон торопится все завершить. Он, должно быть, очень загружает вас.
Открыв стол, он достал какие-то бланки и взял ручку.
– Давайте начнем с формальностей. Ваше полное имя и возраст, пожалуйста.
Кэти назвала.
– Семейное положение? – Прежде чем Кэти успела ответить, он взглянул на нее и печально произнес: – Рамон упоминал, что ваш первый муж умер. Как трагично было для вас оказаться вдовой в расцвете вашего брака.
Кэти никогда не лицемерила. Вежливо, но твердо она сказала:
– Я оказалась «вдовой» в расцвете нашего развода, и если была какая-нибудь трагедия, так это та, что мы вообще были женаты.
