— Я хочу узнать о битве при Глубокой Реке, — настойчиво сказал Пайрем. — В книгах, которые мне удалось прочитать, о ней упоминается очень мало, и я понял, что немногим удалось… удалось…
— Уцелеть? — мрачно усмехнулся Эйджер. — Да, нас на самом деле осталось мало. Но на фугой стороне не осталось никого. Просто вообще никого.
— Дело было в засаде? Историки говорят об этом самые разные вещи, как будто никто ничего топком не знает о той битве.
— Никто никогда и не узнает толком ничего… тем более, что Элинд Чизел погиб. — Голос Эйджера сорвался, и он торопливо отхлебнул глоток пива. — Только генерал Чизел знал про все, что в действительности происходило на той проклятой войне. Он был лучшим из солдат, какие когда-либо рождались в Кендре.
Пайрем с волнением подался вперед.
— Пожалуйста, расскажите мне все, что только сможете.
Эйджер снова откинулся назад, прикрыл свой здоровый глаз, и теперь перед Пайремом оказалась пустая глазница, затянутая кожей в мелких шрамах.
— Генерал выяснил расположение лагеря работорговцев на другом берегу реки. И решил атаковать его, пользуясь своим преимуществом, пока у противника не было сведений о наших войсках. Это было вполне в его духе — он всегда принимал решение атаковать первым. Погода стояла жаркая, вокруг было сухо, как у монаха в глотке. Я шел с передовым отрядом. Мы сползли в лощину и стали дожидаться остальных. Сам генерал Чизел вел второй полк, свои Красные Щиты — а за ними двигались спешенные конники, изрядно напуганные тем, что им пришлось оставить своих лошадей в тылу. Но все они были отменными конными лучниками, а лучники никогда не бывают лишними. Их задачей было обстрелять врага, прежде чем остальные пустят в дело мечи и копья. Последними шли ополченцы, выставлявшие себя отчаянными забияками, но при этом желтые от страха, словно обгаженная детская пеленка. Когда все наше войско спустилось вниз, начался подъем, однако мы не успели продвинуться и на сотню шагов, как все началось…
— Работорговцы напали первыми?
Эйджер кивнул.
— Да. Началось со стрел, потом они пустили в ход камни. Надо сказать, что метких стрелков среди них не было, а от камней легко можно было увернуться. Однако нас было на склоне слишком много, и некоторым пришлось несладко.
— Значит, на войско генерала напали неожиданно? Все-таки там была засада?
Эйджер покачал головой:
— Да нет, не думаю. Он знал, что вражеские разведчики спали и не могли бы заметить наше продвижение вниз в лощину. И уж во всяком случае, у неприятеля оказалось достаточно времени, чтобы успеть организовать хоть какую-нибудь оборону. Мне думается, что генерал посчитал работорговцев не способными быстро стянуть все силы к реке и помешать нашей переправе. — Калека мрачно ухмыльнулся. — Генерал все верно рассчитал.
