Она качает головой и так проникновенно смотрит на меня, отчего я чувствую ком в горле.
— Таких дней у нас еще будет очень много, – я притягиваю ее к себе и целую в макушку. – Теперь я тебя ни за что не отпущу.
Клем кладет голову мне на плечо и негромко, так, что я едва слышу, говорит:
— Я приходила сюда иногда. Когда хотелось убежать ото всех. Плавала в озере, сидела на причале и думала о тебе.
Это еще одно признание Клем, от которого мое сердце сжимается. Я представляю ее на этом самом месте далекие дни назад, канувшие в прошлое. Как она сидит здесь в одиночестве, думает обо мне, тогда как я и забыл о ее существовании.
Мне становится тошно. Впредь я не допущу, чтобы подобное повторилось.
— Я не заслуживаю этого.
Я глажу волосы Клем и целую ее в висок.
— Не хочу об этом спорить.
Она поднимает голову и лучистым взглядом смотрит на меня.
— Идем, – Клем вскакивает на ноги и тянет меня за собой. – Я замерзла и проголодалась.
Я подбираю наши мокрые полотенца, а Клем смеется и манит меня рукой, идя задом наперед по причалу. Я улыбаюсь и покачиваю головой: она заставляет меня чувствовать себя моложе и живее.
Внезапно что-то происходит. Улыбка сходит с ее лица, Клем спотыкается, и ее глаза тяжело закатываются.
— Клем!
Полотенца выпадают у меня из рук, и я бросаюсь к ней, когда ноги Клем подгибаются, и она начинает падать.
Подхватываю ее у самой земли. Она словно обмякшая кукла в моих дрожащих руках.
— Я держу тебя, — голосом, полным страха, бормочу я. – Держу тебя.
Глава двенадцатая
— Ты напугала нас! – на грани слез выдыхает миссис Стивенс, сжимая ладошку Клем. – Ты так сильно напугала нас!
Слезы все же прорываются и катятся по ее щекам. Я отвожу взгляд, чувствуя себя лишним в этот исключительно семейный момент. Но уйти, не зная, что стало причиной обморока Клем, выше моих сил.
После того, как я поймал ее, занес в дом, чтобы привести в чувство. Я был чертовски растерян, не зная, не наврежу ли ей еще больше. Трясущимися руками смочил чистое полотенце и приложил к горячему лбу Клем.
Вдруг она перегрелась на солнце или пропустила прием лекарств? Не чувствуя ни в чем уверенности, я будто действовал в полной темноте.
Через пару минут глаза Клем с трудом открылись, и облегчение, которое я при этом почувствовал, было огромным. Шумный выдох вырвался из моих легких – кажется, я не дышал все время, что она провела без сознания.
Я быстро сменил плавательные шорты на джинсы и рубашку, настояв на том, чтобы отвезти Клем в больницу. Она принялась упираться, но бледность ее лица и слабость пугала меня. Мне пришлось проявить твердость, и в итоге она сдалась.
