Татьяна уставилась в потолок, скорчила учёную мину и занудливым преподавательским тоном прочла небольшую лекцию. По её прикидкам, Стас не склонял Машу к грехопадению, потому что видел в ней не проходную пешку, а ферзя, то бишь, королеву. Королева должна сама прийти или хотя бы позвать, подать недвусмысленный знак. Королева же его братом назначила. Стас терпеливо дожидался перемены высочайшего решения, добровольной капитуляции. И вообще... Он, видишь ли, в некотором роде, эстет, любит долгие и красивые прелюдии. Но что-то их с Машей прелюдия неприлично затянулась. На сколько? На два года? Больше? Ну, ведь неприлично. Стас устанет дожидаться и либо сбежит навсегда, либо припрёт свою прекрасную даму к стенке с конкретной целью задрать ей её кринолины. Уж если он решит окончательно и бесповоротно спать с Машей, то будет спать с ней, никуда она не денется.
Деваться ей найдётся куда. Не всё так просто, как широкими мазками рисует Татьяна. И Славка не столь примитивен. Но... какая-то правда прослеживается. Маша сосредоточенно раздумывала над излагаемой подругой версией. Некоторые тезисы были приятными, некоторые - не очень. Почему-то померещилось, что Татьяна права, прав Шурик, они лучше знают и понимают Закревского. Нет между ней и Славкой прекрасного, нежного чувства, боящегося мельчайших сквозняков, а есть долгая, искусно созданная, красивая прелюдия к постельным отношениям. И когда Славке надоест его эстетический выкрутас, он реально загонит её в угол. Самое кошмарное, что Маша запросто может сдаться, элементарно не выстоять. Тогда украсит собой тот реестр, о котором регулярно напоминает Шурик. Интересно, под каким номером? Кажется, Валерий Чкалов утверждал "если быть, то быть первым". Весь вопрос в том, кем быть. А для Славки Маша хотела быть даже не первой, единственной. На меньшее не соглашалась. Судя по высказываниям людей, знавших Славку намного дольше, связанных с ним с детства, Машино желание не осуществимо в принципе. Следовательно, либо номер в его донжуанском списке, либо разрыв отношений. Возникшая альтернатива её не устраивала. С одной стороны, жизнь без Славки невозможна, немыслима. С другой - немыслимо попасть в его донжуанский список. Непозволительно по целому ряду причин.
- Тань, заканчивай. Я твою мысль поняла. Хватит мне душу травить, - оборвала Маша разогнавшуюся в менторском вдохновении подругу. Неприятно долго слушать о своём искажённом восприятии дорогого тебе человека, ваших с ним отношений. Что, если Татьяна действительно права?
