Как раз Иккю зашёл по какому-то делу и торопливо прошёл возле него. Тут непонятно, что случилось, а выглядело так, будто бы он запнулся о камень, тот шутник подпрыгнул, снова упал на пол и сказал:
— Господин монах, больно же («а, итай»)!
Иккю тут же, не успел тот договорить, отвечал:
— Простите меня! Я думал, что это камень, а это был ваш нос? Если так уж больно, вряд ли вы вправду хотите снова со мной повстречаться («аитай»).
Сказал так и пошёл дальше.
3
О том, как Иккю рассказывал истории о минувшем
Человек, которого звали Кия Хэйдзиро, был очень маленького роста и чёрен собой. Люди вокруг смеялись над ним необычайно. И больше того, когда он выходил куда-то по делам, тыкали в него пальцами, а дети гурьбой шли за ним и толпились вокруг так, что даже просто идти ему было трудно, так что он уж и перестал куда-либо ходить.
Как-то раз он решился, позвал преподобного Иккю, рассказал ему без утайки о своём бедственном положении, но тут же пожалел о своей слабости, хоть уже было и поздно, и закручинился.
Иккю изволил сказать:
— Если от рождения родились маленьким, тут ничего не поделаешь. Печалиться об этом не стоит. Вот почему: даже маленький кусочек золота — драгоценность в Поднебесной. Игла, хоть и мала, но ценна для шитья одежды. Тушь, хоть и черна, но с её помощью записывают буддийские сутры, речения проповедников, сочинения святых, жизнеописания мудрецов, и она помогает обрести Путь Неба. Лак, хоть он и чёрный, уберегает всю утварь[154]. Горы, хоть и высоки, но их не ценят, ценно в них лишь то, что на них растут деревья. Иней и снег, хоть они и белы, причиняют страдания десяткам тысяч людей.
Рослый и упитанный человек, как бы он ни хотел стать худым и стройным, ничего сделать не сможет. Если он всё же постарается похудеть и ограничит себя в еде, то отощает, жизненные силы в крови неизбежно иссякнут, а от этого проистекают недуги, и это опасно для жизни. Или же худой и стройный человек, как бы он ни хотел стать рослым и упитанным, ничего сделать не сможет. Пытаясь потолстеть, станет он есть горы еды, лежать или сидеть, не напрягаясь, и тогда жизненные силы в крови придут в смешение, он объестся и станет привередлив в еде, потом будет хоть сидеть, хоть лежать, а ничего хорошего из того не выйдет, станет он подобен куче коровьего навоза, сложенной в постели, а после того будет прозябать, подобно Сюнкану на Острове Демонов[155], и жизнь его окажется в опасности. Тут уж, даже если бы явился в нашем мире будда Якуси, или возродились бы Дживака или Бянь Цюэ
