пяти неудачным бракам нашего папочки Эли и плодам его романов.
Эли, красивый золотоволосый мужчина с ослепительной улыбкой, с маниакальной
настойчивостью всю жизнь гонялся за юбками. Он обожал испытывать эмоциональный и
сексуальный подъем, пока длилось завоевание. Однако потом, как утихнет восторг, жить
день за днём с одной женщиной оказывался не в состоянии. По этой же причине отец
никогда не задерживался ни на одной работе больше чем на год-два.
Кроме нас с Софией существовали еще дети, единокровные и сводные братья и сестры.
Всех нас одного за другим Эли бросил. После случайных звонков или визитов он исчезал
надолго, иной раз на пару лет. А потом вдруг появлялся на короткое время,
притягательный и волнующий, полный интересных историй и обещаний, которым, как я
уже знала, верить нельзя.
Впервые я встретила Софию, когда Эли хватил удар, что было неожиданно для мужчины
его возраста и хорошего физического здоровья. Я прилетела из Нью-Йорка и нашла в
палате отца незнакомую молодую женщину. Не успела она представиться, а я уже знала, что имею дело с одной из дочерей Эли. Несмотря на темные волосы и сияющую кожу
цвета янтаря, полученные от матери, имеющей испанские корни, в тонких скульптурных
чертах женщины безошибочно угадывалось наследие нашего отца.
Она улыбнулась мне настороженно, но дружески.
– Я София.
– Эйвери.
Я неловко протянула в знак приветствия руку, но София в ответ подошла и обняла меня, и
я с глубоким волнением, чего никак не ожидала, поймала себя на мысли, что она моя
сестра. Потом посмотрела на лежавшего на больничной койке Эли, подключенного к
аппаратам, и не смогла заставить себя отстраниться. Так уютно себя чувствуешь с Софией, которая никогда первой не разожмет объятия.
Из всего обширного собрания отпрысков Эли и его бывших только мы с Софией
появились в больнице. Никого из них я не осуждала. И даже не была уверена, почему я
сама очутилась там. Эли никогда не читал мне сказок на ночь и не лечил ободранные
коленки, в общем, не делал ничего, что положено отцам. При его поглощенности
собственной личностью, времени для детей у него не оставалось. К тому же боль и гнев
покинутых им женщин затрудняли общение с детьми, даже если бы ему и хотелось.
Обычный метод Эли закончить отношения – завести интрижку на стороне и обманывать,
пока его не поймают на горячем и не выбросят вон. Моя мать так никогда ему этого и не
простила.
Однако мама наступала все на те же грабли, связываясь с обманщиками, лжецами,
