На следующий день после вечеринки Полина проснулась к обеду и попыталась открыть глаза. Свет так резанул глаза, что она застонала и укрылась с головой, проклиная себя за то, то с вечера не закрыла шторы. Макс, видимо услышал ее стон и деликатно постучал в дверь. Этот стук разнесся в голове Полины раскатами грома, она мучительно простонала: "Входи", и снова накрылась с головой. Максим зашел, держа в руках поднос с горячим чаем и стаканом воды, рядом с которым лежала таблетка.
- Ты меня вчера посвятила в рыцари, я решил до конца соответствовать гордому званию, - вид у него был свежий и просто потрясающий, в глазах плясали смешинки,- я пришел тебя спасать.
- Загнанных лошадей пристреливают... - Полина попыталась отодвинуть одеяло с глаз думая теперь о том, что должно быть имеет довольно жалкий вид.
-Загнанных может и пристреливают, а пьяных выводят из штопора. Ты вчера была просто неотразима, причем во всех возможных смыслах. Как ты успела так быстро набраться?
- Хотела бы я знать... Боже... как стыдно... я вела себя отвратительно... наверное...
- Напротив, ты всем очень понравилась. Олег с Сашей грозятся силком забрать тебя в следующий раз - они не могут забыть, как лихо ты отплясывала босиком под Шакиру.
Полина недоуменно посмотрела на Макса, потом подтянула одеяло и взглянула на свою подошву, после чего воззрилась на молодого человека с выражением ужаса на лице:
-Я надеялась, это мне приснилось... - Полина застонала и с мыслями: "Значит остальное тоже было..." опять залезла с головой под одеяло.
- Не переживай ты так, девчонки тоже чудили. Да там потом половина народа на танцплощадке вытворяла тако-о-е, стриптиз танцевали - даже Катька, но в нем тебе поучаствовать не пришлось - я тебя повез домой. А жаль...
Но Полину уже занимал совсем другой вопрос, она поняла, что не помнит, как очутилась в своей кровати, как разделась. Причем на ней остались только совсем крошечные кружевные трусики и бюстгальтер. Спросить у Максима она не решилась, не в этот раз - она не сможет смотреть ему в глаза... Как назло, в голову начали приходить непрошенные воспоминания о том, как она повисла у него на шее в коридоре и пыталась ему втолковать, что он знакомится не с теми женщинами, с которыми следовало бы. О, ужас! Оставалось надеяться, что он не обратил на ее выходки внимания, или, еще лучше, забыл обо всем...
Глава 4
Максим, к своему глубокому сожалению, вовсе не забыл ни одной мелочи со вчерашнего вечера. В клубе он старался не смотреть в ее сторону, но каждый раз замечал, если кто-то приглашал ее на медленный танец. Он теперь знал какое у нее гибкое и податливое тело, как пахнут карамелью ее волосы, как они щекочут щеку во время танца, как сверкают ее глаза, когда смотришь в них совсем близко, и совсем не удивлялся, что его друзья соперничали за возможность побыть с ней в танце наедине. А когда она скинув туфли принялась выплясывать босиком - это был какой то эротичный тайфун. Стройные бедра в разрезе юбки, развивающиеся волосы, белые зубы, смеющийся соблазнительный рот. Ему хотелось накрыть ее рот своим и увести домой - от подобных мыслей у него начинала кружиться голова. Он разрывался между новыми чувствами, которые в нем пробуждала эта девушка и чувством долга, которое он пронес через долгие годы, считая ее почти что сестрой, и которое в нем опять ожило, когда они сидели в кафе, и Полина стараясь держать себя в руках поджимала губы и строила из себя взрослую и самостоятельную. Тогда от ее беспомощности у него защемило где-то в груди, он вспомнил как защищал ее от чужих собак и соседских шалопаев, как мужественно они переносили насмешки взрослых и дразнилки сверстников, вроде, "тили-тили-тесто". И сейчас эта вечно замурзанная подружка вдруг превратилась в привлекательную женщину. Настолько привлекательную, что он с трудом отводил от нее глаза, а от ее близости захватывало дух. Ему совсем не нравилось, как Олег хозяйским жестом кладет руки ей на талию, как проводит рукой по ее волосам, и этот мягкий шелк струится у него между пальцев. Когда он заявил, что сам отвезет ее домой и полез к ней целоваться, Макс решительно положил конец этому безобразию, заявив, что он несет за нее ответственность и сам доставит ее на место. Полина к этому времени уже с трудом соображала, что происходит, и только согласно кивала головой и тому, и другому, пока они спорили.
