Человек проходит мимо Джетта и толкает меня в плечо. – Эй, придурок. Я с тобой
разговариваю.
Не поворачиваясь, я бросаю через плечо: – Я советую вам оставить меня, блядь, в
покое.
В баре нет свидетелей, кроме бармена, в комнате тихо, лишь из колонок
приглушенно играет джаз. Бармен стоит в стороне, оценивая ситуацию, наверное
обдумывая стоит ли вмешаться.
– О, ты думаешь, что крутой? Ты даже не можешь посмотреть мне в глаза? Ты
просто прячешься за своим глупым капюшоном и съеживаешься ...
Ярость кипит во мне. Я разворачиваюсь, опускаю капюшон и встаю во весь рост.
Парень в шоке уставился на меня, немедленно узнав. В его глазах мелькает страх и
он начинает хохотать.
– О, блядь, как мне повезло. Местный герой, прямо передо мной. Ты накачался,
перед тем как прийти сюда? – спрашивает он, сгорбившись от смеха.
– В твоих интересах, оставить все как есть и покинуть бар, – цежу я, сквозь
стиснутые зубы.
– И что, блядь, ты собираешься делать, если я не уйду? – говорит мужик, вставая в
полный рост и выпячивая грудь.
Я пьян, и понимаю это, но я все еще владею хуком слева и апперкотом справа, и
этот осел, в двух секундах, от встречи с обоими.
– Ты бесполезный кусок дерьма, который запятнал город, – говорит он, толкая меня
в плечо и я отшатываюсь к бару.
Семь, или около того, стаканов, которые я выпил, испытывают мое равновесие, но я
ясно вижу мужчину. «Осел» гласит надпись на лбу, и вскоре, мой кулак, заменит ее.
Джетт, наверное, видит, как чешутся мои кулаки, потому что он встает и выставляет
руку, чтобы дать нам некоторое расстояние.
– Шаг назад, – предупреждает Джетт.
– Ой, твой парень пришел к тебе на помощь. Ты знаешь… – человек тычет пальцем
в его подбородок – Ты сделал одолжение спорту, накачиваясь. Теперь, мы не должны
смотреть, блядь, как такой гей как ты, прыгает по рингу, чтобы схватить противника за
яйца.
– Следи за своим гребаным ртом, – сердито выплевывает Джетт. Джетт не
любезничает с гомофобами, как и я, если такое случается, тем более, что помощник
Джетта – гей и, вероятно, один из самых вдумчивых и заслуживающих восхищения людей,
которых мы знаем. Чувак бы сделал что угодно для Джетта или меня, и мы сделаем то же
самое.
Не желая вовлекать Джетта, из–за его репутации, которую стоит поддерживать, я
встаю перед ним и говорю, – Убирайся отсюда, Джетт.
– Кейс, не натвори глупостей, – предупреждает он.
