Прошло несколько долгих минут, прежде чем я услышала щелчок замка во входной двери. Ну наконец-то, елки-палки!
Шоу начинается.
Закрыв глаза, я подавила садистскую улыбочку и с волнением стала ждать начала представления. У меня заболели уши, когда я услышала тяжелые шаги по деревянному полу гостиной, но боль стихла, когда звук шагов поглотил ковер на полу в спальне.
Я продолжала ждать.
И тут, как по заказу…
– Что, чёрт побери, это такое? – прогремел голос Куинна.
Мне хотелось рассмеяться. Даже в такой компрометирующей ситуации мне хотелось расхохотаться во все горло, но я сдержалась. Нужно было сосредоточиться и оставаться в образе. Я вскочила, так сильно размахивая руками и ногами, что один раз заехала Совсем-Не-Обаяшке в челюсть и дважды – между ног. Так, на всякий случай.
Актерское мастерство на высочайшем уровне, клянусь.
– Куинн! П-почему ты дома? – неуверенно пробормотала я, натянув одеяло на голую грудь.
И тут уже проснувшийся мужик выпрыгнул из кровати:
– Это не то, что ты думаешь!
Прикусив губу, я сообразила, насколько серьезно Куинн отнесся к моей «боеготовности номер один», учитывая тот факт, что в правой руке у него была бейсбольная бита. Я перевела взгляд на соседа по койке. Обеими руками прикрывая хозяйство, он лихорадочно оглядывался вокруг в поисках одежды.
Я сомневалась, что для этого ему нужны обе руки. Но кто я такая, чтобы судить?
– Это не то, что ты думаешь, приятель, – взмолился Совсем-Не-Обаяшка. – Клянусь.
Он стал натягивать джинсы, даже не заметив, что надевает их задом наперед.
– Я ничего не помню.
Ну, если это не удар по моему эго, тогда уж и не знаю что.
– Ты трахаешь мою жену, а потом говоришь, что даже не помнишь этого?! – заорал Куинн, подняв биту и ткнув ею в сторону дрожащего Совсем-Не-Обаяшки. – У тебя три секунды, до того как я засуну эту биту тебе в одно место.
– Я кля…
Но Куинн его перебил, начав отсчет:
– Один. – Он подмигнул, почесал битой щетину на подбородке.
– Твою мать! Я уношу ноги. – Совсем-Не-Обаяшка с воплями бросился вон из квартиры, перед этим успев пару раз споткнуться и врезаться в бог знает что в гостиной.
Как только за ним захлопнулась дверь, Куинн расхохотался во все горлоСлабый смешок, который я пыталась подавить, сорвался с моих губ. И вместе с моим другом-геем мы хохотали до слез.
Когда через несколько минут слезы высохли, я увидела, что Куинн уставился на меня с крайне серьезным видом. Бейсбольная бита, о которой давно забыли, лежала на краю кровати. Я устало посмотрела на Куинна.
