– Вот видите! – радовался отец Савва. – Не смотри, что патриот. Воистину – «Всякое дыхание да хвалит Господа!».
На Троицу к отцу Савве приехал молодой иерей Борис. За чаепитием делился мнением о том, о сем, а среди прочего призывал отца Савву, по примеру святых египетских отцов, отказаться от мотоцикла, на котором тот, бывало, выезжал в город для окормления духовных чад. Подвигом святых египетских отцов отец Савва искренне восхищался, но от мотоцикла не отказывался.
– Куда мне, – говорит, – такую благодать принять?! Не ровен час надорвусь.
А про молодого иерея из города, отца Бориса, замечал:
– Нечеловеческая харизма!
Как-то проходя с братией мимо здания, где размещался Музей истории Земли, отец Савва раздраженно поинтересовался:
– Что же здесь экспонируется? Земля? – И добавил задумчиво: – Видать, они ее в микроскопы разглядывают! – А братии дополнительно пояснил: – Микроскопы – это приборы, типа как трубочки, в которые дорожные инспектора заставляют дуть.
Братия опасливо перекрестилась.
Пришли к отцу Савве наркоманы и говорят:
– Вот таблеток попили, больше наркотиками не увлекаемся, но уже месяц прошел, а жизнь как уголь черна и безвкусна, хоть опять на иглу, чтобы чувства вернуть.
– Отлично, – отвечал им отец. – На угле ладан возжигают. Одно без другого пустые вещи. Важно взаимодействие. Будет взаимодействие, и чувства появятся. В конце концов, терять вам в мире, как я понял, нечего.
– Нечего, – согласились наркоманы.
– Тогда будем считать, что есть надежда на святость, – сказал отец Савва и повел их на монастырский огород репу окучивать.
Спустя три месяца один из наркоманов ушел за старыми чувствами, а другой через три года стал иеромонахом, а еще через год отпел первого.
Однажды отец Савва в монастырском саду имел беседу с прихожанами одного модного столичного храма. По окончании беседы он похвалил гостей за воистину столичное благочестие, но поскорбел, что в разговоре насчитал около сотни упоминаний настоятеля их храма и ни одного намека на Иисуса Христа.
– Но это ведь так очевидно! – не согласились они.
– Очевидна только жизнь, все остальное опытно, – смиренно возразил отец Савва и больше слов не говорил, опасаясь обвинений в обновленчестве.
Об экуменизме отец Савва суждений вообще не имел, брезговал. Приходилось исповедовать сей грех.
А когда однажды на архиерейском приеме его все-таки спросили об этом, то он ограничился замечанием, что у ангела с бесом детей не будет, в силу бесплотности созданий.
