«Пожалуйста! — шепнул он, — всё будет хорошо».
Он сходил в ванную, умылся, почистил зубы и переоделся в пижаму. Потом вернулся в кровать. Сегодня Анита снова будет рядом.
Система молчала.
Шерли улыбнулся.
* * *
Я переоделась в закрытую пижаму, прихватила любимую подушку и пошла к Шерли. Войдя в комнату, я застыла на пороге, открыв рот от удивления.
Шерли сидел в кровати, подтянув длинные ноги к груди, умытый, причёсанный, в забавной пижаме с машинками. Сидел и улыбался мне яркой, солнечной улыбкой, а в обычно холодных прозрачных глазах сверкали бирюзовые искорки.
«Господи! Шерли. Какая же у тебя улыбка! — улыбаясь ему в ответ, подумала я, — это просто праздник какой-то!»
— Устал? — спросила я, подходя к кровати.
Скользнула под одеяло, взбила подушку, и откинувшись назад, растянулась рядом ним.
— Не очень, — тихо ответил Шерли, укладываясь рядом.
Он повернулся на бок, положил голову на сгиб локтя и уставился на меня.
— Что?
— Расскажи мне что-нибудь, — попросил он, поёрзав.
— Сказку? — хихикнула я.
— Можно и её. Мне никогда не рассказывали сказок.
— Совсем-совсем никогда?
— Совсем-совсем.
— Почему? — слегка поколебавшись, я протянула руку и ласково пробежалась пальцами по темным густым волосам, задерживая руку на затылке. Они были на удивление мягкими, прикасаться к ним было приятно.
— Ну. Я был необычным ребёнком, — Шерли не оттолкнул моей руки, наоборот, легко мотнул головой, подставляясь ласке, — все считали, что мне это не нужно.
— Глупости, — возразила я, продолжая пропускать меж пальцев шелковистые кудри, — любому ребёнку необходимы сказки, — хорошо. Тогда слушай.
Я прикрыла глаза и начала рассказывать ему свою любимую сказку, которую слышала от бабушки. О маленьком мальчике и злой королеве, превратившей его сердце в кусок льда. О храброй девочке, которая преодолела много преград, но нашла своего друга, о добрых людях, помогавших ей…, я рассказывала, уютно устроившись под одеялом, ощущая тепло, исходившее от Шерли и чувствовала, как тонкие лодыжки прикасаются к моим ступням. А потом он аккуратно выпростал руку, укрывая меня до самого подбородка, и его рука так и осталась лежать поверх одеяла. Я сбилась и посмотрела на него. Он задержал дыхание, встретившись со мной взглядом:
— Не бойся, — выдохнул он, и от его низкого голоса по спине пробежала дрожь, — я тебя не обижу.
— Я не боюсь. Закрывай глаза, Шерли.
Он послушно зажмурился, и я продолжила.
Я говорила и говорила, пока не начали слипаться глаза, пока Шерли не заснул, снова прижавшись ко мне. А затем его рука обняла мои плечи, а голова уютно устроилась на груди, и я заснула, уткнувшись носом в волосы своего невозможного соседа.
