— Что это?
— Бой провинившихся. Так захотели зрители. Игроков засадили в медвежью яму без еды и воды на трое суток. Они могут выиграть себе свободу в бою. Из ямы выйдет только победитель.
— Игроков?
— Игроков. Заключенные автоматически становятся игроками, подписав договор с Корпорацией на согласие принять участие в шоу.
— А побежденный?
— Побежденный умрет. Видишь внизу индикаторы? Это рейтинги. Если рейтинг победителя увеличится, то рейтинг проигравшего упадет ниже синей отметки — это значит, что все ставки на него обнулятся и перейдут тем, кто ставил на второго.
Над индикаторами высветились имена заключенных, и мне показалось, что пол подо мной завертелся с такой скоростью, что меня затошнило. Я была благодарна темноте в кабинете, потому что точно знала — сейчас моя кожа имеет бледный, синеватый оттенок, а подбородок слегка подрагивает, и я не могу контролировать эту дрожь.
Камера медленно двинулась к другому заключенному, увеличивая изображение, а у меня внутри затикал персональный часовой механизм отсчитывая последние мгновения до смертоносного взрыва. Сейчас меня раздерет на части…
Но нет… не разорвало, только руки сжались в кулаки, и ногти вспороли кожу на ладонях. В камеру смотрели ярко-зеленые неоновые глаза, сверкающие из-под густых бровей…
Больно. Невыносимо больно разъедало изнутри узнаванием и пониманием, острыми, как осколки, обрывками воспоминаний. Найса завыла, беззвучно раскрыв рот в вопле агонии, а я смотрела на экран, вздернув подбородок, и чувствовала, как, несмотря на прохладу в кабинете, над верхней губой выступили капельки пота от нечеловеческого усилия держать себя в руках.
— Вот твой объект. Подберешься к нему поближе, добудешь нужную нам информацию, а потом убьешь его.
Камера снова вернулась к белобрысому, и я вздрогнула, когда увидела, насколько он больше и сильнее Мадана.
— Разве Неон не проиграл этот бой Багару? — сказала я и не узнала свой голос. Нет, он определенно не изменился… но это голос Мараны… а я в эти самые секунды чувствовала, как плачет внутри Найса… Найса, которая не хотела верить, что её любимый предатель-брат умер во время восстания, которая искала его и надеялась, что он жив.
— Не проиграл. Ублюдок никогда не проигрывает. Он, сука, неубиваемый. — Я быстро посмотрела на Советника, а тот нервно кусал тонкие губы. — Видишь ставки? Он разделался с врагом в считанные секунды. Для него Багар не соперник.
«Бабочка… красивая, яркая… такая безумно красивая. Моя бабочка».
