Моя кожа пылала.
Тревор излучал ярость. Я же смотрела прямо перед собой, в то время как парни поднялись, смеясь и злорадно ликуя, после чего вышли вслед за Майклом из столовой.
Не знаю, кто разозлил меня сильнее: Тревор или они. По крайней мере, Тревор бы за меня поборолся. Ждала ли я, что Майкл сейчас сделает то же самое, после вызова, брошенного ему братом?
Я не знала, что и думать.
Мне хотелось, чтобы Майкл сражался за меня. Сегодня в катакомбах я наконец-то попала в поле его зрения, но сейчас он вел себя так, будто ничего не произошло.
Нет. Майкл не такой. Он никогда не станет бороться за что-либо, кроме себя самого.
Тревор сел обратно, тяжело дыша носом.
Я отодвинула тарелку, потеряв аппетит.
– Тревор... – начала говорить, чувствуя себя виновато, но, что еще с ним делать, не представляла. – Я не твоя. Я ничья.
– Ты бы трахнула его, не задумываясь, если бы он посмотрел на тебя дважды.
Я нахмурилась, стиснув челюсти. Меня уже мутило от того, как мной постоянно помыкали. Подскочив со стула, я умчалась прочь.
Мои глаза горели от злости. Проносясь через фойе, я заметила, что дверь, ведущая в гараж, была открыта. Подняв глаза, увидела, как Майкл бросил Каю черную спортивную сумку, а тот положил ее в "Гелендваген".
Майкл обернулся и встретился со мной взглядом, однако потом мгновенно разорвал зрительный контакт, продолжив грузить какие-то вещи в свой автомобиль, словно меня тут и не было вовсе.
Я взбежала вверх по лестнице и стремительно пошла по коридору к своей комнате. Меня сотрясала дрожь. Тяжело дыша, я захлопнула за собой дверь, запустила пальцы в волосы и закусила губы, стараясь не расплакаться.
Мне нужно домой.
Дом Кристов, когда-то ставший для меня раем, полным шума и смеха, превращался в клетку. Тревор постоянно волочился за мной, а единственный человек, чье внимание я хотела привлечь, едва замечал меня. Мне постоянно приходилось давать отпор одному брату и в то же время делать вид, будто я равнодушна ко второму. Я хотела немного развеяться.
Ной. И Клаудия. Сначала я вернусь домой и немного посижу с мамой, а потом позвоню им и позову прогуляться.
Сняв балетки и сорвав в себя школьную форму, я открыла ящик комода и достала сменную одежду, которую хранила здесь. Затем расстегнула застежку лифчика и бросила его на пол, желая избавиться от всего, что меня раздражало. Мое терпение иссякало.
Моя кожа покрылась мурашками. Я тяжело вздохнула; мне хотелось заорать во всю мощь своих гребаных легких.
