Я помню, как смотрела на Дилана на вечеринке. Все пили. Некоторые, как я, пили по минимуму, но некоторые, как Рами, хозяева вечеринки, напивались.
Все, кроме Дилана. Ночь он провел, попивая колу и отдыхая в углу. В какой-то момент он достал гитару и сыграл несколько песен, с ним было несколько пьяных учеников, подпевающих ему. Я смотрела и улыбалась, думая про себя о том, какие у него были красивые глаза. Когда он играл на гитаре, то поджимал губы, или иногда закрывал глаза. Он продолжал смотреть на меня.
Позже, в ту самую ночь, он подошел и спросил:
— Мы можем минутку поговорить?
Я немного смутилась. О. Боже. Что это было? Он собирался пригласить меня? Я хотела этого. Мы дошли до комнаты Рами, расположенной в дальней части квартиры, и сели рядом друг с другом на кровати.
— Послушай, — сказал он. — Я знаю, что мы будем здесь несколько недель. И все. Может ничего не выгорит. Но…я очень увлекся тобой. Я хочу знать, если ты испытываешь то же самое.
Я дышала неглубокими вдохами. Я не могла поверить, что это происходит. Наконец, я кивнула.
— Да, я испытываю то же самое, — ответила я.
— Может… может, мы просто посмотрим, что из этого выйдет?
Я улыбнулась.
— Хорошо, — сказала я.
Два последних года были бы менее болезненными, если бы я сказала ему тогда, чтобы он катился к чертям. Но, возможно, я была маленькой любительницей книг, и у меня не было жизни, потому что я влюбилась в него. Словно я упала с обрыва. И до сих пор не восстановилась.
Когда позже мы встретились с Келли, она ахнула, когда я рассказала ей то, что он сказал.
— Он сказал что?
Я вздохнула.
— Он сказал, что хочет, чтобы я сменила шампунь. Потому что запах клубники разбивает его сердце.
Она смотрит на меня, широко раскрыв глаза, и говорит:
— Это так романтично.
— О, Боже, Келли, это вообще не помогает!
Она кивает.
— Знаю.
— Я думала, что ты ненавидишь его.
— Только потому, что он сделал тебе больно. Но очевидно, что у тебя к нему чувства. Возможно, тебе просто нужно наброситься на него и избавиться от мыслей о нем.
— Достаточно! Единственное, что я собираюсь с ним сделать — это пережить год работы на Форрестера. Он сделал мне больно, Келли. Больше, чем я могла себе представить.
— Я знаю, — говорит она тихо. — Но может для этого была причина. Я имею в виду. Я просто говорю, что это возможно.
— Нет. Это абсолютно невозможно. Я и Дилан? Ни за что.
Она вздыхает и откидывается на спинку кровати.
— В любом случае, что с Джошем? — спрашиваю я, пытаясь сменить тему.
