Я не узнал собственный голос — сдавленный, едва слышный, с какими-то позорными истерическими нотками… И плевать, главное — я всё-таки это сказал.
Закусил губу и, как в омут головой, сделал шаг ей навстречу. Что сейчас будет? Что она мне ответит?!
Я ожидал чего угодно — непонимания, недоверия, удивления, даже насмешки… Но не того, с каким ужасом она отшатнётся от меня; не этих застывших глаз, ставших из зелёных почти чёрными. Не взгляда — в первую секунду растерянного, беспомощного, в котором теперь отражалась бесконечная обида. И злость. Презрение. Равнодушие…
— Ты… зачем… Господи, Ирг, да за что?! Неужели ты так хочешь со мной переспать, что готов вот ТАК унизить?? Да как же вы все мне надоели, ненавижу, ненавижу!!
С грохотом захлопнулась входная дверь.
А я прислонился горящим лбом к прохладной кафельной стенке и закрыл глаза.
Альфи, Альфи… Лучше бы ты меня ударила. Или посмеялась, назвав идиотом, швырнула кольцо прямо в рожу… Но всё гораздо страшнее. Ты просто мне не веришь. Причём не веришь настолько, что и на миг не допустила, что это предложение — всерьёз. Что это не издёвка, не очередная неуклюжая попытка мужчины навешать лапши и затащить тебя в постель — а настоящая, вымученная правда. Ты знаешь, как я хочу тебя — но ведь это ещё не всё. Я понял, что на самом деле хочу разделить с тобой целую жизнь. Что я люблю тебя…
Почему же я не сказал ей этого? Впрочем, какая теперь разница… Слишком поздно. Это действительно конец, тупик, из которого нет выхода. Она теперь точно уедет — завтра, а, может, уже сегодня ночью. Она гордая, она ни за что не станет терпеть унижение, даже ради Саби и Тома. И в очередной раз начнёт новую жизнь — где-нибудь подальше отсюда, без нас. Без меня…
Ну и пусть. Наверное, так даже лучше. Саби с Томом переживут, вместе им будет легче. А я — какая разница? Как в той моей песне — «Нет смысла». Его не осталось, ни в чём. Вены вскрыты, впереди лишь агония… Пусть.
Я долго ходила по пустым ночным улицам — в этом благопристойном районе действительно пустым. Сначала душила дикая злость, потом — слёзы. Ирг, Ирг… как же ты мог? Неужели я ошиблась, и ты такой же, как все?!
Как сегодняшний самоуверенный чиновник, настойчиво сующий свою визитку, как тот весёлый бригадир-ремонтник в новой квартире Саби и Тома… Последний «благородно» предложил мне свой обеденный бутерброд в обмен на обещание срочно выйти за него замуж. А для этого — сегодня же вечером поехать к нему «знакомиться с будущей роднёй». И всё это приходилось выслушивать с вежливой улыбкой, превозмогая желание настучать по их самодовольным мордам… Как же я устала!! Куда бы не приехала — в «цивильную» Европу, в отдалённый военный гарнизон в России, на литовское Побережье — везде происходит одно и то же. «Неотразимые» местные кобели с места в карьер идут «на абордаж», их завистливые подруги стремятся отравить жизнь… Ну, почему так происходит, почему, что я делаю не так?! Ведь даже тогда, когда я назло самой себе подстриглась чуть ли не налысо и ходила в жутких балахонах, «извращенцев-любителей» хватало с избытком! Дядя Алгис тогда смеялся и говорил: терпи, ты вся в маму; мне, бедному, до сих пор приходится от неё жеребцов отгонять… Утешил.
