— А это кому? Себе? — спросила Валя.
— Зачем себе? Маме.
— Она же тебе мачеха.
— Я зову ее мамой, привыкла так.
Вале вспомнилась мама. Та, кого она тоже привыкла звать мамой.
Как-то она теперь, без нее?
Однажды мама пришла к ней в общежитие. Это было еще ранней весной. Девушки все вместе собирались в цирк, Валя торопилась, боясь опоздать, и сказала маме:
— Приходи как-нибудь в другой раз…
И мама ушла.
Валя случайно обернулась тогда, увидела, что мама идет, опустив голову.
Вартуи сказала Вале:
— Ты бы пошла как-нибудь к матери, навестила ее… — Валя промолчала, а Вартуи добавила: — По-моему, с тех пор, как ты у нас в общежитии, ты у нее ни разу не была?
— Нет, не была, — ответила Валя.
— Надо навестить.
Вечером все девочки отправились на вокзал провожать Вартуи. Напоследок сели в вагоне рядышком на скамейке.
Толстый проводник с кошачьими усами прошел по вагону.
— До отхода поезда осталось пять минут…
На прощание еще раз обняли Вартуи и друг за другом высыпали на перрон.
Лера хмуро глядела вслед уходящему поезду. Сказала, покусывая губы:
— Мать провожала — и то не плакала…
— Ладно, пошли, — ответила Валя.
С того дня Лера как-то заметно подобрела к Вале. Перестала придираться, подкалывать, а однажды даже поделилась, что собирается зимой поехать к матери в Свердловск.
— Она в Свердловске живет?
— Да. Замуж вышла и с мужем туда уехала.
Вале снова вспомнилась мама. Почему-то она вспоминалась куда чаще, чем папа. Может быть, из-за того, что мама постоянно болела, и теперь, став старше, Валя осознала, что ей все-таки жаль ее. Ведь мама совсем одна, никого родных нет, а папа вечно в разъездах…
Ксения Герасимовна узнала о том, что мама приходила к Вале в общежитие, а Валя так и не успела даже поговорить с нею.
— Может быть, ей плохо, и она пришла, потому что, наверно, тебя любит… — сказала Ксения Герасимовна.
Валя все никак не могла собраться. Откладывала со дня на день. Но теперь, после отъезда Вартуи, решила:
— Пойду. В первый же выходной…
Мама была дома по обыкновению одна. Сидела за столом, подшивая подол к белому больничному халату.
Увидела Валю, лицо ее осветилось улыбкой.
— Неужели ты? Я думала, уже никогда не придешь…
— Выходит, ошиблась. — Валя положила на стол бумажный пакет с виноградом. — По-моему, болгарский виноград тебе понравится…
— Мне все нравится, — вздохнула мама.
За те месяцы, что Валя не видела ее, она еще больше похудела, и лицо сплошь в морщинках.
— Что глядишь? — спросила мама. — Хороша, небось?
