«Что это? Смех? Или детка поет?»
Никаких проблем. Все было так просто, так естественно; Мона ощущала себя в гармонии со всем миром, и было бы совсем нетрудно привести в такую же гармонию Майкла и Роуан. Мона откинулась назад. Ее не отпускало некое видение: видение неба, усыпанного всеми звездами. Оно изгибалось куполом над головой, черное, чистое и холодное. И все люди пели, и звезды были волшебными, просто волшебными.
— Что это ты напеваешь? — спросила Мэри-Джейн.
— Тсс… слышишь?
В дом только что вошел Райен. Мона слышала его голос в столовой. Он разговаривал с Эухенией. Как замечательно увидеть Райена! Но он ведь наверняка явился для того, чтобы увезти отсюда Мэри-Джейн…
Как только Райен вошел в кухню и Мона увидела его усталое лицо, она преисполнилась жалостью к нему. Он все еще был в унылом похоронном костюме. Ему бы надеть костюм из легкой льняной индийской ткани, как это делают все мужчины в такое время года. Мона обожала мужчин в легких полосатых костюмах летом и обожала тех пожилых, которые продолжали носить соломенные шляпы.
— Райен, присоединяйся к нам! — пригласила она, прожевывая очередную огромную порцию риса. — Мэри-Джейн приготовила целый пир.
— Вы садитесь вот здесь, — предложила Мэри-Джейн, вскакивая. — А я вам поставлю тарелку, кузен Райен.
— Нет, милая, не могу, — ответил Райен, с безупречной вежливостью обращаясь с Мэри-Джейн, поскольку она была его кузиной из провинции. — Я спешу. Но все равно спасибо.
— Райен всегда спешит, — сказала Мона. — Райен, прежде чем ты уйдешь, прогуляйся по саду. Там прекрасно! Посмотри на небо, послушай птиц. А если ты еще не нюхал цветущие оливы, то самое время это сделать!
— Мона, ты же лопнешь от этого риса! Неужели это все из-за беременности?
Мона постаралась не подавиться от смеха.
— Райен, сядь, выпей вина, — предложила она. — А где Эухения? Эухения! У нас есть вино?
— Нет, мне не до вина, Мона, спасибо.
Райен махнул рукой, прогоняя Эухению, которая на мгновение появилась в дверях — скрюченная, злая, недовольная — и тут же исчезла.
Несмотря на явную раздраженность, Райен выглядел крайне привлекательно: человек, которого как следует отполировали. Мона снова засмеялась. Пора глотнуть еще молока, нет, лучше выпить весь стакан. Рис и молоко. Нечего удивляться, что жители Техаса всегда едят это вместе.
— Кузен Райен, есть же у вас секундочка, — сказала Мэри-Джейн. — Позвольте положить вам что-нибудь на тарелку.
— Нет, Мэри-Джейн, спасибо. Мона, я должен кое-что тебе сказать.
