Тут Васька в самом деле увидел, как одна кочка зашевелилась – и часть ее как бы приподнялась. Наверное, это была голова баранца.
– Молч-ч-чите! – продолжал шипеть банник. – Ни ш-шагу!
Катька и Васька послушно замерли.
– Эй! – слабо запищало что-то внутри кочки. – Есть тут кто-нибудь?
Все молчали как немые и стояли как вкопанные.
Кочка, попискивая жалобно, сдвинулась с места и покатилась в одну сторону, в другую, потом вдруг направилась прямиком к Ваське, и он едва подавил желание пуститься наутек. Однако, не докатившись до него какого-то шага, кочка заметалась на месте – и вдруг громко заплакала:
– Всю траву начисто подъели! Ничего мне не оставили! Придется на новое место перебираться. Эй, помогите кто тут есть, люди так люди, звери так звери, а нечистики так нечистики!
– Чего тебе надобно, баранец? – вкрадчиво спросил банник Кузьмич. – Чем тебе помочь?
– Помоги из шкуры моей выбраться! – слезно взмолился баранец. – Шкура хвостом в землю вросла, и, пока я не вылезу из нее, на новое пастбище идти не могу! Неужто придется мне с голоду помереть?
– Так и быть, поможем тебе, – согласился Кузьмич и, выскочив из лаптя, кинулся к баранцу, махнув Ваське: – Подсобляй, не мешкай!
Васька кинулся вперед, и они вместе с банником, действуя кто руками, кто лапами, довольно споро помогли вылезти из мягкой, как бы травяной шкурки какому-то смешному существу, очень похожему на ягненка, только с голым розовым тельцем. Впрочем, когда существо ударилось оземь и покатилось клубком, на нем тотчас начал появляться нарост: кучерявенький и мягонький, словно травушка-муравушка.
Что с этим существом было дальше, Васька не видел – так быстро оно укатилось прочь.
– Вот! – гордо воскликнул банник, разминая и растягивая в руках зеленовато-серую шкурку баранца – не то травяную, не то меховую. – Вот из этого я тебе, Васька, вмиг шапку-невидимку сошью! И все ведьмины секреты мы разузнаем!
– Ха-ха-ха! – раздался вдруг над ними хохот, напоминающий карканье… а может быть, карканье, похожее на хохот… а вслед за этим с неба камнем пала ворона, ударилась оземь, обратилась ведьмой Ульяной – и выхватила из рук банника шкурку баранца, да так стремительно, что никто и ахнуть не успел. Отшвырнула шкурку прочь, схватила Ваську за шкирку и подняла над землей так, что он повис беспомощным комочком, толкнула банника наземь и придавила его ногой, обутой в какую-то странную черную сандалию, из которой виднелись не человеческие пальцы, а птичьи когти – вороньи когти! Да и нос Ульяны был как никогда похож на клюв, и волосы торчали, словно черные перья.
