Горькая, безнадежная усмешка звучала в этом исполненном страдания голосе, и вдруг Тимофееву стало не только страшно, но и очень жаль человека, который называет его потомком.
– Наоборот, я не хочу на твое место, – горячо сказал он. – А ты хочешь на мое?
– Нет! – выдохнула тьма. – Не хочу! Хочу только, чтобы Ульяна мою душу отпустила на покаяние! Сняла бы проклятие свое!
И этот говорит о проклятии! Что же такое происходит?!
– Чем же ты провинился перед ней, что она тебя прокляла? – осторожно спросил Тимофеев.
Из-под земли донесся тяжкий вздох:
– Да ничем я не провинился! Приворотное зелье пить не стал, на землю вылил! Только и всего!
– Какое зелье? – очумело спросил Тимофеев.
– Приворотное, – снова вздохнула тьма. – Ульяна, вишь ты, меня причаровать решила. Любила крепко! А я другую любил. И никто мне, кроме Марьюшки моей, не был надобен. Но Ульяна как ума лишилась! Пошла к нашей деревенской ведьме Марфе Ибрагимовне за помощью. Ну, та дала ей какое-то варево приворотное, а сама тайно меня предупредила: не пей, мол, худо будет, причарует тебя Ульяна – не отвяжешься, вся жизнь твоя прахом пойдет.
– Загадочно, – пробормотал Тимофеев, против воли заинтересовавшись таким поворотом сюжета. – Нет, правда загадочно! Сама делает приворотное зелье и сама же предупреждает, чтоб вы не пили…
– Да ничего тут загадочного нет! – с досадой ответил его предок. – Марфа Ибрагимовна теткой моей была по матери, ну и зла мне не желала – относилась по-родственному. А главное – Павел, сын ее, мой братан[6], без памяти любил Ульяну! И Марфа Ибрагимовна знала: Ульяна до того на меня разозлится, когда я зелье выплесну и от ее любви откажусь, что согласится за Павла замуж пойти. Так оно и получилось… Да только спустя год прокляла меня Ульяна страшным проклятием!
– Спустя год? – удивился Тимофеев. – Странно. А чего же она так долго ждала? Или вы ее еще чем-нибудь обидели?
– Да я ее с тех пор и в глаза не видел, не то чтобы обижать, – ответил тот, кто лежал в могиле. – Ушел в город на заработки и Марьюшку с собой забрал. Там наш сын родился, там я жил до самой смерти, а потом жена увезла меня хоронить в родные места, как исстари ведется. Прокляла меня Ульяна все за ту же старую обиду! А только через год ей это удалось, потому, что к тому времени она сама ведьмой сделалась вместо умершей Марфы Ибрагимовны. И сразу в такую силу вошла, что Марфа Ибрагимовна позавидовала бы ей, кабы могла. Ну и, поведьмившись, сквиталась Ульяна со мной от всей своей злобной души и черного сердца! Проклятие ее в могилу сводит всех мужчин в нашем роду, лишь только им тридцать семь лет исполнится!
