Миша в первую минуту даже хорошенько не мог сообразить все то, что услыхал от матери и от Гаши, но потом, переспросив их еще раз, принялся по очереди закидывать их вопросами.
Трудно передать то чувство безграничной радости, которое в данную минуту переживали наши герои.
Мария Ивановна была на верху блаженства.
— Ну, как не сказать после всего этого, — предопределение свыше, — начала она сдавленным от подступающих к горлу слез голосом. — Как не сказать, что сама судьба столкнула Гашу с нашей семьей, для того, чтобы вырвать ее из той ужасной обстановки, в которой бедняжка находилась с самого раннего детства, — вывести, наконец, на верный хороший путь, и в то же время дать нам возможность иметь около себя такое доброе существо, именно в тот момент, когда наши собственные средства начинают поправляться… Да… Да… все это так, воистину так… Теперь, более чем когда-либо, я убеждаюсь в безграничном милосердии всемогущего Бога, Который делает все на благо человека, Который печется о нем, как отец о сыне… Который никогда не оставит его… никогда… никогда!..
Следующий день приходился в воскресенье, Мише не надо было идти в гимназию, а потому, напившись утреннего чая, он еще раз стал толковать с Гашей, какого рода угощение купить "Красавчику" и "Орлику" и каким образом по-торжественнее отпраздновать общую радость, вызванную успехом их любимцев в цирке и неожиданным предложением Гаше поступить швеею в магазин; когда это было решено, то виновников торжества все-таки отнесли на чердак, чтобы удобнее было убирать комнату.
Пока Миша переносил их туда, Гаша занималась составлением списка, что следовало купить для предстоящего торжества, так как Миша обещал взять на себя труд все это принести на возвратном пути из цирка, куда, согласно данного вчера слова господину Фриш, должен был придти к двенадцати часам дня, чтобы помогать разбирать столбы и стропила.
— Вот, посмотри, что я написала, — сказала девочка, когда Миша спустился с чердака, — это для нас: один фунт пряников, один фунт орехов и один фунт мармеладу — довольно?
— Без сомнения; если хочешь, то, пожалуй, даже много; можно всего взять по полу-фунту.
— Нет, Миша, уж кутить, так кутить, — возразила девочка, — столько радостей, как у нас теперь, редко бывает.
— Хорошо, хорошо, пусть будет по-твоему; но все эти лакомства только для нас; зайке и голубю они не по вкусу.
— Для них я предлагаю купить следующее: зайке — разных свежих овощей, а голубку — сладкий сухарь, который мы размочим в горячем молоке, и хотя пол-фунта самых дорогих, отборных круп.
