— Это для меня безразлично, — перебил хозяин; — я согласен лишь в таком случае позволить тебе поместить их на чердаке, если твоя мать будет ежемесячно доплачивать к квартирным деньгам, по крайней мере, два рубля — иначе я без церемонии выкину вон твоего зайчика и голубя… Вас самих держу чуть не даром, за какие-то несчастные гроши, а вы еще выдумали зверинец у меня устраивать. Изволь не позже завтрашнего дня дать ответ относительно двух рублей и внести их тотчас вперед, слышишь?
И, не желая вступать в дальнейшие разговоры, злой старик удалился.
Миша несколько минут стоял с поникшей головой. Что было делать? Что предпринять! Он знал, что для матери два рубля — большие деньги… Что их взять не откуда, знал крутой нрав хозяина, знал также что зайку и голубя нельзя оставить на попечение отца Лёвы, не любившего животных.
— Что делать! Как быть! — воскликнул он громко и, решив отправиться к Лёве, вместе обсудить вопрос, сказал матери, что пойдет к нему посоветоваться насчет устройства клетки; про угрозу хозяина, и про требование приплачивать ему ежемесячно 2 руб. он ничего не сказал, не желая причинять матери лишнее беспокойство, так как она, во-первых, из любви к нему, а, во-вторых, из сострадания к животным, согласилась бы на это условие, т. е., решившись зарабатывать на два руб. больше, она просиживала бы за шитьем еще лишние часы.
Бедный мальчик вышел на улицу, совсем расстроенный… Это выражалось у него в лице, в походке, в каждом движении он шел вперед скорыми, но какими-то нетвердыми шагами, не замечая никого и ничего… Но вот вдруг его кто-то окликнул; он обернулся и увидал в нескольких шагах от себя, маленькую, очень скромно одетую и совершенно незнакомую девочку. Она тоже казалась расстроенной и на глазах у нее виднелись слезы.
— Что тебе надобно и почему ты знаешь, что меня зовут Мишей? Я тебя вижу в первый раз, — спросил он ее с удивлением.
— Что тебя зовут Мишей, мне сказал твой товарищ по гимназии, Володя Терехов. Мы, — приезжие; остановились в доме его отца, нам нужен совет по плотничьему делу; здесь, куда мы ни обращались, никто ничего не понимает в том, что нам надобно; Володя послал меня к тебе, и даже проводил до твоей квартиры, но, увидев тебя случайно издали на улице, велел догнать, а сам пошел дальше, по своим делам… Можешь ли ты меня выслушать? Пожалуйста, не откажи, я просто в отчаянии. Хозяин опять прибьет меня, если я вернусь ни с чем.
— Говори; я все тебе с удовольствием сделаю, но пока, говоря по правде, я ровно ничего не понял.
