Людмила вспомнила — «диньдинем» в фильме называли секс — и смутилась, не зная, как реагировать на слова Игоря. Он что, имеет в виду, что их отношения становятся излишне близкими? Или что он, как спаситель, имеет право на что-то большее, чем «спасибо»? И вообще, как в таких случаях надо отвечать мужчинам? И надо ли? А вдруг она подала ему какую-то надежду, и он теперь ждёт продолжения? Дать ему отпор? А вдруг обидит хорошего человека, и он ничего такого в голове и не держал? Просто добрый очень, порядочный, вот и возится с ней, невезучей.
Она аж взмокла, перебрав все эти мысли за какую-то минуту.
— Ну что, на Луговую? — повернулся к ней Игорь.
— З-зачем?
— Ну а как вы одна с такой ногой жить собираетесь? Хотя нет, сначала надо вас в травмпункт свозить, пусть вам больничный выпишут.
— Нет, что вы, какой больничный! Мне сценарий завтра дописывать! — всполошилась Людмила, мигом позабыв про свои щекотливые предположения.
— Да? И как же вы до работы добираться будете?
— На такси, — поникла она, сообразив, что если Аркадий не оставил денег, то её финансов с учётом такси хватит ровно на два дня.
— А вам обязательно в вашей конторе сценарий дописывать?
— Нет, можно и на домашнем компьютере…
— А хотите другой вариант? Я вас сегодня отвожу на Луговую. Завтра с утра — к вам на работу, вы забираете остальное, что нужно в комплект к этим вашим окровавленным бумагам, потом мы заезжаем ко мне за ноутбуком, потом договариваемся здесь с ребятишками, что они свидетелями пойдут. А потом возвращаемся в деревню, и вы спокойно, на свежем воздухе ваяете этот свой сценарий, и заодно Анна Николаевна лечит вам вашу многострадальную конечность. А? Едем?
Людмила хотела отказаться, но поняла, что не может. Воспоминание о покое дома на Луговой нахлынуло с такой силой, что даже сверчки услышались, и ощутился вкус малины на губах. И она сдалась, согласилась и даже мысленно цыкнула на скользкую мыслишку, что Игорь, предлагая ей это, на самом деле создаёт все условия, чтобы она отблагодарила его по полной программе… Нет, с её стороны гадко так про него думать. Он не такой. И она не такая. Она замужняя женщина, которая никогда не изменяла и не собирается изменять собственному мужу. И если у неё в башке завелись какие-то глупости, навеянные дурацкими сериалами и женскими романами, то это её личные проблемы. И нечего их навешивать на хорошего человека, который помогает ей от чистого сердца.
Игорю же очень хотелось её поцеловать. С того самого момента, как тащил её на закорках и чувствовал мягкие руки на своей шее, грудь, упруго прижимавшуюся к спине, тугие икры в ладонях. Она тихонько дышала у него над ухом, пока он нёс её под горку к припаркованной машине, и в голове крутился этот дурацкий «динь-динь» и картины, как он мог бы так же придерживать её за ноги, но совсем при других обстоятельствах.
