— Людмила, да соберитесь вы! Вам ментовка дело шьёт, а вы о цветочках думаете! Кто ещё похож на вас так, чтобы сценарист мог сослепу обознаться?
— Не знаю… Варвара!
— Кто это?
— Сестра Аркадия. Мы с ней одного роста и примерно одного сложения. Нам Аркадий недавно из Франции одинаковые блузки привёз. Вот эти, — она разгладила свою кремово-зелёную шёлковую кофточку.
— Как она к вам относится?
— Никак. Кажется, слегка недолюбливает и презирает. Но этого слишком мало, чтобы придумать… такое вот.
Она опять замолчала, вспоминая, и Захаров сдался, поняв, что зря теряет время.
— Ладно. Поехали обратно на Поклонку, будем вашу ребятню искать, договариваться, чтобы в свидетели пошли.
Они закрыли квартиру, оставив всё, как было, забрав только листы со сценарием, измазанные в крови. Людмила решила, что наберёт текст и с таких, иначе Княгиня получит какой-нибудь инсульт с инфарктом от того, что срываются сроки по фильму.
Парня в чёрно-зелёной майке и девушки в розовой футболки и каскетке, похожей на половинку дыни, на дорожках Поклонной горы уже не было. Зато катались другие подростки, и они знали этих, и рассказали, что их можно будет найти завтра с двенадцати до четырёх. По крайней мере, те собирались прийти, если не передумают.
— Всё, не могу больше, — Людмила опустилась на ближайшую скамейку и почувствовала, что поиски свидетелей словно забрали у неё остатки сил. И нога вдруг опять разнылась так, что наступать на неё не было никакой возможности.
— До машины дойдёте? — сел рядом Игорь.
— Вряд ли. Из меня как будто весь воздух выпустили. И нога болит.
— Ладно, давайте, — он повернулся к ней спиной и пригнулся.
— Что давать? — не поняла она.
— На спину забирайтесь, на закорках вас понесу.
— Да вы что! Люди же кругом!
— И что люди? Что такого особенного они увидят?
— Чок-чок, — неожиданно улыбнулась Людмила.
— Чего? — теперь опешил Игорь.
— Чок-чок увидят. Папа так говорил, когда меня маленькую на спине катал: «Поехали чок-чок».
— Ну, значит, поехали чок-чок, — согласился Игорь, и она не стала больше спорить, обхватила его руками за шею, ногами за бока, и он, поддерживая женщину за ноги, поспешил к машине. Донёс, поставил осторожно, открыл двери, помог сесть в салон и вдруг усмехнулся.
— Сказать, о чём я подумал, когда вы «чок-чок» сказали?
— Что я на солнце перегрелась?
— Нет, что вы на что-то эдакое намекаете. Ну, помните итальянский фильм «Сеньор Робинзон», где ему туземка про динь-динь говорит?
