– Значит, я принята на работу? – кокетливо осведомилась она.
– Временно.
Он отпустил ее руку и прошел между двумя полицейскими машинами к обочине.
– Ты чересчур властный, знаешь это?
– Не нужно расстраивать Кассиди.
– Я не собираюсь ее расстраивать.
– Ей не стоит выслушивать твою теорию.
Они прошли мимо аварийного освещения и оказались в тени темных зданий.
Он остановился и повернулся к ней лицом, охваченный бурным желанием. Должно быть, гормоны на время задремали, но теперь просыпались, как за мгновения до взрыва.
– Я только хотела задать ей несколько вопросов, – пояснила Мила. – Господи Иисусе, Трой, попробуй доверять мне хоть немного. Моя теория – это моя теория, и я буду ее отстаивать. Но при этом не собираюсь пугать Кассиди без причины.
Трой сознавал, что она говорит. Ее прекрасные губы двигались. Но мозг отказывался различать слова.
Она помедлила.
– Трой?
– Нам нужно поговорить об этом.
Ему становилось все хуже. Он едва мог сосредоточиться рядом с ней.
– Мы говорим об этом.
– О другом.
Она тряхнула головой:
– Ты имеешь в виду секс?
– Я имею в виду нас. Тебя и меня. И то, как мы реагируем друг на друга.
– Следует это игнорировать.
– Думаешь, это ответ?
Точно ответ не для него. Он пытался игнорировать это много дней подряд. Становилось только хуже.
– Думаю.
– Не работает.
– Значит, заставим это работать. Мы здравомыслящие взрослые люди.
Он не был в этом уверен. И шагнул ближе к ней:
– Мы были готовы сорвать друг с друга одежду.
– Но не сорвали же!
– Только потому, что взорвался трансформатор.
– Я считаю это знаком.
– Ты не веришь в знаки.
Она едва заметно улыбнулась:
– Верно. Но нам повезло. Еще пара минут, и…
Еще пара минут, и Трой считал бы, что ему фантастически повезло.
– Но мы не можем сдаваться. Это скверно для тебя и очень скверно для меня.
Он стал спорить, она продолжала настаивать:
– Мне нужно, чтобы ты верил в меня. Видел во мне коллегу-профессионала, одного из парней.
– Я никогда не намеревался видеть в тебе одного из парней.
– Конечно нет, особенно если застанешь меня голой.
В мозгу Троя мелькнула картина: Мила, обнаженная, на его кровати.
– Слишком поздно.
Она удивленно подняла брови.
– В моем воображении. Я видел тебя в моем воображении.
– Прекрати!
– Это не так легко.
– Тогда хорошо, что у тебя огромное самообладание.
– Ты говоришь «нет».
Ему это не нравилось, но приходилось мириться.
– Да. Нет. Я говорю «нет».
– Но ведь тогда ты не отстранилась.
По какой-то причине ему нужно это слышать.
– Я видел твое лицо. В моей квартире ты говорила «да».
