Он впустил ее в свою комнату, испепеляя взглядом, и Изабелла, тая от желания, позволила ему делать все что угодно. Тогда-то Ричард впервые и завладел ее ртом, вот так же жадно поглощая, с тем же нарастающим неистовством. Какое же блаженство дарил его поцелуй – сердце останавливалось в груди! Ее тело вспыхнуло от одного его прикосновения, и с каждой его лаской этот огонь разгорался все сильнее.
Теперь пожарище бушевало еще яростнее, разжигаемое гневом и враждой, раздуваемое болью. Это было неправильно, безумно… И она хотела этого – хотела Ричарда – больше жизни.
Грубость, с которой он дразнил ее набухшие соски, властность, с которой прижимался к ее пылающему женскому естеству, заставляли Изабеллу еще шире разводить бедра, напрягать тело, чтобы крепче обхватывать его, стонать громче… Безрассудное возбуждение ломало оковы враждебности, увлекая в свой водоворот.
И тут Ричард резко отпрянул и снова навис над Изабеллой, вырвав из ее груди крик потери.
– Я должен был слушать свое тело – и твое – и сделать это сразу же, как только привел тебя сюда.
Ей следовало бы возмутиться такой самоуверенностью, но страстная жажда бурлила в ее теле, требуя удовлетворения.
– Скажи, что именно этого ты и хотела все эти годы. Скажи это, Изабелла.
Он сжал ягодицы женщины, заставляя ее таять от вожделения. Но суровость, сковавшая его черты, резко вывела ее из состояния восторженной покорности.
Мир вдруг взорвался великим множеством эмоций, очнувшись после долгих лет застоя. Лет, когда она ощущала Ричарда лишь во снах, которые оборачивались кошмарами. В тех видениях он всегда возбуждал ее до безрассудства, чтобы потом оттолкнуть и сорвать с себя маску. Безжалостное лицо, которое представало перед тем, как он покидал ее, рыдающую, заставляло Изабеллу просыпаться в слезах.
И теперь, вспомнив эти кошмары, Изабелла принялась яростно бороться, чтобы снова не скатиться в пропасть одержимости.
– А что, если я не скажу это? – Ее голос дрогнул.
В ответ на вызов Ричард отпрянул от нее, трепеща всем телом, и поднялся на ноги. А Изабелла, к стыду своему, осознала, что ждала иного: новой стремительной атаки, выводящей страсть на очередной виток. Она ждала, что Ричард подхватит ее на руки и отнесет к постели.
Но он лишь уселся за журнальный столик, явно решив закончить страстную игру. От разочарования Изабеллу снова сковала неподвижность.
Как же жалко она выглядела – сломленная, униженная… Вне себя от досады, она с трудом подняла ставшее ватным тело и одернула платье.
