– Они мне благодарны за то, что я всего-навсего хорошо выполняю свою работу. – Пока он жив, никому не позволит прозябать в грязи и страдать от насилия, как когда-то пришлось его матери. Чувствуя, как Клаудиа взяла его под руку и плотно прижалась, Лукас вздохнул. – Пойдем к машине.
– Лукас, а когда та… – Она вдруг резко остановилась и, уставившись на витрину, облизнула пухлые губы. И стоило ему оторваться от этих губ и посмотреть, что ее так заинтересовало…
Черт.
Лукас мгновенно представил ее в подобном наряде.
– Пойдем. – Он попытался утянуть ее за собой, но с тем же успехом на ее месте могла быть заартачившаяся лошадь.
Клаудиа приблизилась к витрине.
– Мужчинам же такое нравится, верно?
– Нет.
– Но симпатично же?
– Нет. – Сексуально? Да. Соблазнительно? Определенно. Эротично? Без сомнения. Симпатично? – Определенно нет.
– А как насчет белого? – Она указала на плакат с женщиной в белой баске и чулках.
– Я в таких вещах не разбираюсь, но что-то мне подсказывает, что такой ансамбль больше подойдет для первой брачной ночи.
Не обращая внимания на попытки сдвинуть себя с места, Клаудиа вздохнула:
– Тогда мне он никогда не понадобится. Ничего хуже не бывает.
Лукас удивленно моргнул:
– Хуже первой брачной ночи?
– Хуже замужества.
Клаудию так и передернуло. Действительно передернуло, только с чего они вдруг вообще говорят о замужестве?
– Я замужем за работой, и ничего другого мне не надо. Я не хочу никаких привязанностей, слишком долго я для этого отстаивала свою свободу.
Лукас прищурился:
– Уверена? Каждая женщина мечтает выйти замуж, а принцесса встретить своего очаровательного принца.
Клаудиа лишь рассмеялась:
– Я тебя умоляю. Мне снятся очень яркие сны, но очаровательные принцы никогда не были на главных ролях. – Поправив солнцезащитные очки, она улыбнулась. – А знаешь кто был?
Madre de Dios!
– Нет, не знаю и знать не хочу. Не стоит всем подряд рассказывать о своих снах и фантазиях. – Не хватало еще, чтобы она узнала, что он с ней вы делывал в своих собственных, а то еще, чего доброго, сознания лишится.
Первый поцелуй не нарушает чистоты, и пока он сможет держать себя в руках, она останется чиста, как свежевыпавший снег. Хочет ли она того или нет. Хочет ли она секса или нет. Потому что именно секса она и хотела.
Dios, но разве он может заняться с ней сексом? Это же немыслимо! Существуют всего два типа женщин. С одними можно удовлетворить аппетит и уйти, чувствуя пустоту в груди, но другие созданы для любви. А он никогда и никого не любил. Просто не знает как. И Клаудиа относится именно ко второй категории. Только это не мешает ей думать о сексе!
